Она выскочила у театра и бегом бросилась к служебному входу. Сегодня здесь дежурил уже другой служитель с неприятными, бегающими глазками.

— Алексей Константинович у себя в гримерной, — сообщил он с неприязнью, разглядывая незнакомого юношу. — Репетиция начнется через четверть часа.

— Вы можете пропустить меня к нему? — Лиза сунула ему в руку заранее приготовленный рубль.

Ухмыльнувшись, служитель отступил:

— Прошу, милостивый государь! По коридору направо, и с левой стороны третья дверь.

«Бедный мой! — торопливо минуя плохо освещенный коридор, подумала Лиза с состраданием. — Ему пришлось больному идти на репетицию… Хоть бы ему уже полегчало!»

С бьющимся сердцем она постучала в дверь и, услышав приглашение войти, шагнула в гримерную. Увидев ее в зеркале, Кузминский быстро обернулся и вскочил:

— Я же сказал тебе, чтобы ты не смел…

Бросившись к нему, Лиза взмолилась:

— Алексей, всего два слова!

Она произнесла это своим, тонким голосом, но охваченный гневом Кузминский не услышал.

— Я не желаю находиться с тобой в одной комнате! — Он быстро прошел мимо нее и, выскочив в коридор, хлопнул дверью.

Оставшись в оцепенении, Лиза несколько минут не могла прийти в себя. Все задуманное рухнуло. Алексей даже не хотел ее выслушать. Голову сдавило так, что невольно вспомнилась тетушкина мигрень, и Лиза спохватилась: нужно возвращаться.

Быстро оглядев гримерную Кузминского, она с нежностью улыбнулась вещам, которые его окружали и которые Алексей, наверное, любил. И вдруг увидела висевший на раме зеркала медальон. Нажав на кнопочку, Лиза ахнула, увидев любимое лицо.

«Для кого он приготовил этот медальон? Кому хотел подарить? Может, мне? После всего, что он говорил ночью, это ведь вполне возможно! Тогда не будет ничего зазорного в том, что я возьму это себе на память. Чтобы его портрет всегда был со мной!»

Сдернув медальон, она сунула его во внутренний карман, и поспешила домой. Надежде столкнуться с Кузминским в коридоре не дано было сбыться. Но теперь Лиза могла часами смотреть на его лицо. Ей даже казалось, что от медальона исходит какое-то гипнотическое тепло…

Ей уже в который раз повезло: Аленка впустила ее через черный ход, и Лиза, незамеченной, проникла в свою комнату.

— Ой, барышня, — привычно затараторила служанка, когда они заперли дверь, — какая же вы отчаянная! Я прямо обмираю, как подумаю: «Это что ж она делает?! Страх-то какой!»

— Зато смотри, что у меня появилось! — Лиза щелкнула медальоном, и Аленка восхищенно ахнула.

— Ой, Лизавета Александровна, это он и есть? Красавец, что тут скажешь…

Она с таким важным видом протянула это «красавец», что Лиза так и покатилась со смеху. Спрятав медальон под подушку, подальше от чужих глаз, она быстро переоделась и поинтересовалась, не возвращался ли Николя?

— Не, барина пока не было. А Аглая Васильевна уже поднялись. С каким-то господином у себя в кабинете беседуют.

— С кем это? — встревожилась Лиза. — Не с князем ли Донским?

— Не, — уверила Аленка. — Князь — они важные. А этот суетливый какой-то. Вроде и не из простых, но и не из господ.

Пожав плечами, Лиза отпустила служанку и стала дожидаться брата. Ей ничем не удавалось занять себя: начала читать новый французский роман и бросила, хотела полюбоваться портретом Алексея, но побоялась того, что тетушка войдет внезапно и увидит его. Наконец, она просто остановилась у окна и стала поджидать Николя.