Оглянувшись на дверь, Лиза прошептала:

— Она тоже показалась тебе похожей на собаку-ищейку?

— Мне кажется, тетушка не слишком довольна тем, что мы у нее поселились, — признался Николя. — Такова была предсмертная воля нашего папа, и тетя ее выполняет, но сразу заметно, делает она это против собственного желания.

— Может, она привыкнет к нам, — неуверенно предположила Лиза.

— Ты думаешь?

— Нет, — созналась она. — На самом деле я думаю, что тетушка сделает все, чтобы мы убрались из ее дома.

Николя пристально посмотрел на нее:

— Но чтобы она почувствовала себя вправе нарушить завещание нашего батюшки, необходимо, чтобы мы первые нарушили его условия. Что ты как раз и собираешься сделать!

— Николя, но ведь никто не узнает, что Андрей Зыков — это я.

— Андрей Зыков? Так ты уже имя ему придумала? Лиза, ты пугаешь меня…

— Пусть его зовут, как дядюшку графа, — не слушая брата, задумчиво произнесла она. — Он — хороший человек, не притворный. Настоящий!

— Мне он тоже понравился, — заметил Николя. — Но мы ведь не о нем сейчас говорим! Лиза, подумай хорошенько — чем ты рискуешь! Мы оба рискуем.

Она поспешно заверила:

— Только не ты! Даже если я попадусь, то скажу, что без спросу взяла твою одежду. И что ты ничегошеньки не знал. Разве так не могло быть?

— А что будет с тобой? Это ведь позор, Лиза! Об этом немедленно узнают в свете, уж Аглая Васильевна постарается. И тогда тебе ни за что не сделать хорошей партии. Достойной тебя.

— Ах, о чем ты говоришь! — воскликнула Лиза раздраженно и, вскочив, принялась расхаживать по комнате. — О каком еще замужестве, когда в целом свете для меня существует только один мужчина! И его зовут Алексей Кузминский, ты же знаешь. Я бредила им целый год, и ради него я готова на все, Николя! Позор так позор! Нищета так нищета…

— Да ты ведь никогда не жила в нищете, — заметил брат.

— Я что угодно выдержу, если только мой Алексей будет рядом. Вот увидишь! А что за радость мне будет от сытой и благополучной жизни, в которой не найдется места любви? И не будет никакого смысла… В пору в петлю лезть от такой радости!

Николя фыркнул:

— Ну, уж — в петлю! Ты скажешь… Я ведь обхожусь без таких страстей.

— Потому что твое сердце еще не проснулось, — мягко сказала она и снова присев рядом, погладила руку брата. — А когда ты вот так же полюбишь кого-то… До того, что свет без него чернеть начнет, тогда ты сможешь до конца понять меня.

— Я и сейчас стараюсь понять… Только мне страшно за тебя, Лизонька, — Николя сжал ее горячую, узкую руку.

— А мне не страшно! — отозвалась она весело. — Ну может, самую капельку. Зато, Николаша, это ведь будет самое настоящее приключение! Как во французском романе… Помнишь, сколько мы их перечитали?

Он проворчал:

— Похоже слишком много. Теперь я начинаю думать, что папа был прав, когда проявлял недовольство по этому поводу.

— Глупости! — отрезала Лиза. — Что мы с тобой узнали бы о любви без этих романов? Ну, еще и без романов господина Тургенева…

Николя усмехнулся:

— Помню, помню, как тебе польстило, что одну из его героинь тоже зовут Лизой!

— Но мы с ней не очень-то похожи, — заметила Лиза.