|
— Вы знаете Лауру! — сквозь хрипы стали пробиваться металлические нотки. — Я о женщине с бородой, которая женилась на кукольнике! Бруно опешил. Сперва его пытаются убить посредством кастрюль и сковородок, а когда коварный план проваливается, на него еще и орут? Все-таки женщины — существа странные и нелогичные — Бруно пожил на этой земле достаточно, чтобы увериться в этом окончательно и бесповоротно. — Лауру? Ну да. Вроде так ее и звали… — Вот дрянь, — выдохнула Томка. Бруно решил заступиться за синьору. — Не скажите. Женщина она была эксцентричная, но… Она не громила мой дом и не швыряла мне на голову тяжелых сковородок… — Вы знаете, где она живет? — несколько грубо перебила его Томка. — Пф… Очень давно о ней не слышал. Полагаю, где-то на Сан-Микеле. — А конкретней? Улица, дом? Тинкет покашлял в кулак, чтобы привлечь ее внимание. — Что?! — Прости, — сказал фокусник. — Ты здесь недавно и не все знаешь… — И? — На Сан-Микеле находится старое городское кладбище. — В смысле? — спросила Томка, когда до нее дошел смысл сказанного. — Какое еще кладбище? — Обыкновенное. По приказу Наполеона остров Сан-Микеле был преобразован в место захоронения венецианцев и там их теперь хоронят, я ничего не путаю? — Если только самую малость, — подтвердил Бруно. На Томку новость подействовала вроде ледяного душа. Мысль о том, что старьевщик-изобретатель знаком с Лаурой, вспыхнула в ее голове как римская свеча, шипя и разбрызгивая искры. И Томка была абсолютно уверена, что теперь-то точно выведет бородатую женщину на чистую воду. Кладбище в эту концепцию никак не вписывалось. — А что она делает на кладбище? — спросила Томка, сама понимая, что глупее вопроса не придумаешь. — В этих вопросах я не специалист, — Бруно развел руками. — Я там никогда не был. — Но… Не может быть! Я же видела ее позавчера. — Прости? — растерялся Бруно. — Даму с бородой, Лауру, и ее мужа-кукольника — я встретила их позавчера в поезде из Милана, — сказала Томка. — Не знаю, какие порядки в Италии, но в России людей, которые ходят, разговаривают и воруют чемоданы, на кладбище не отправляют. В худшем случае — в тюрьму. Бруно коротко булькнул. — Встретила? — переспросил он. Девушка кивнула. — В поезде из Милана? — Томка кивнула еще раз. Старьевщик-изобретатель схватил себя за бороду. — Позавчера? — предпринял он третью попытку. — Высокая женщина с бородой и ее муж, кукольник Джузеппе? Он похож на… гнома, лицо такое хитрющее, как у хорька? — Именно. Только представился он Джеппетто… Пару секунд Бруно растеряно моргал, а затем вдруг взревел так, что все холодильники на кухне разом подскочили, а лампочка под потолком замигала. — Джеппетто! Ах ты… Мерзкий кукольник! Двуличная гадина! Да чтоб собаки вырвали твой поганый язык, да чтоб… — тут у Бруно кончились слова. Лицо его пошло красными пятнами. Томка недоуменно посмотрела на Тинкета. «И часто с ним такое?» — спросила она одними губами. Фокусник дернул плечом, мол, не исключено, хотя и ему в новинку. — Так вот зачем он вокруг меня вертелся! — выдохнул Бруно, когда к нему вернулся дар речи. — Да чтобы черти его печенку… Выходит, они были заодно! Проклятье! Обвели меня, как последнего… — Кто? — не поняла Томка. — Кто?! Ха-ха! Джеппетто, мерзкий сын гадюки, и это исчадье ада — доктор Коппелиус! — С чего вы взяли, что они как-то связаны? — Да это же последнему ослу ясно! — Бруно с размаху ударил по дверце холодильника. |
