— Мне нравятся ваши города, — сказал Вонан. — Такие высокие здания, и такие агрессивные лавочники. Лео, у нас нет лавочников.

— А что же ты делаешь, если тебе вдруг понадобится грязевой детектор или какой-нибудь планктон?

— Они всегда имеются в распоряжении, — просто отозвался Вонан. — Но у меня редко возникает необходимость в подобных вещах.

— Вонан, почему ты так мало рассказываешь нам о своем времени?

— Потому что я явился сюда изучать, а не учить.

— Но ты же не вмешиваешься в нашу жизнь. Мы можем обмениваться знаниями. Нам ужасно интересно узнать, что будет потом. Но ты так мало рассказываешь. У меня весьма туманное представление о твоем мире.

— Расскажи, каким он тебе кажется.

— Людей гораздо меньше, чем сейчас, — начал я. — Они очень аккуратные, и все у них в порядке. Произошли из отходов. У них есть все необходимое. Никаких войн. Никаких наций. Обыкновенный, приятный и счастливый мир. Мне трудно в это поверить.

— Ты правильно описал.

— Вонан, но как они достигли этого? Именно это нас и интересует. Приглядись к нашему образу жизни. Сотни подозрительных национальностей. Супербомба. Постоянная напряженная обстановка. Голод и разруха. Миллионы истеричных людей не знают, что их ждет завтра. Что происходит? Как помочь миру успокоиться?

— Тысяча лет, Лео, это большой срок. Многое может произойти.

— Но что произойдет? Куда денутся национальности? Расскажи мне о кризисах, войнах, переворотах.

Мы остановились под фонарным столбом. Фотосенсоры тут же зафиксировали наше присутствие, и вспыхнул свет.

— Лео, представь, что ты рассказываешь мне о расцвете и падении Римской империи, — сказал Вонан.

— Где это ты слышал о Римской империи?

— От профессора Хеймана. Лео, ну вот что ты знаешь об империи.

— Ну… думаю, не очень-то много. Это была европейская конфедерация семь или восемь столетий назад. И… и…

— Совершенно верно. Ты ничего о ней не знаешь.

— Вонан, но я же не историк.

— Я тоже, — тихо заметил он.

— А почему ты думаешь, что я знаю о Периоде Очищения больше, чем ты о Римской империи? Для меня это история древнего мира. Я никогда не изучал ее. Мне это было неинтересно.

— Но отправляясь в прошлое, Вонан, ты должен был изучить историю, как изучал английский.

— Английский мне был нужен для общения. А в истории не было необходимости. Лео, я прибыл сюда не как ученый. Я всего лишь навсего турист.

— Так ты ничего не знаешь о науке своего времени?

— Ничего, — весело ответил он.

— А что ты знаешь? Чем ты занимаешься в 2999 году?

— Ничего. Ничем.

— У тебя нет профессии?

— Я путешествую. Наблюдаю. Развлекаю себя.

— Ты принадлежишь к скучающим богачам.

— Да, если учесть, что у нас нет скучающих богачей. Я так и знал, Лео, что ты назовешь меня скучающим. Скучающим и невежественным.

— А у вас все такие в 2999-м году? Такие понятия как «работа», «научная деятельность» и «усилия» вышли из употребления?

— Нет, нет, — возразил Вонан. — У нас много старательных людей. Мой соматический брат Луин-31 работает коллектором световых импульсов. Мой лучший друг Мортель-91 — знаток жестов. Поль-13, чью красоту ты признал бы совершенной, танцует в психодроме. У нас есть свои артисты, поэты, ученые. Знаменитый Экки-89 потратил пятьдесят лет на изучение Огненных лет.