Женя гордо прошествовала мимо него к большим прозрачным дверям, за которыми виднелся ярко освещенный коридор.

"Свечи, звезды, платья… - думала она, шагая вперед. - Тоже мне, романтик нашелся".

Стикс, оставшись в одиночестве, принялся не спеша расхаживать по огромному, тускло освещенному залу, разглядывая мерцающие в темноте космоса звездные пейзажи, ни один из которых не был похож на другой. На расположенном напротив двустворчатой стеклянной двери экране ярко горел желтый диск, освещавший соседнюю систему. На его фоне висело темное пятно пиратского корабля. Бросив задумчивый взгляд на этот неподвижный силуэт, Стикс направился к столу. Он откинул назад длинные полы пиджака и, расправив на груди кружевной воротник, мягко опустился в свое кресло. Мысли его сейчас были отнюдь не о кастеркортах.

- Итак, Евгения, у меня к тебе есть серьезный разговор, - торжественно проговорил Стикс, глядя на пустое место с противоположной стороны стола, то самое, на которое должна будет сесть Женя после возвращения. - Нет, не то, - пробормотал он себе под нос, продолжая изучать бархатную лиловую обивку пустого кресла, взиравшую на него из цепких объятий жесткого металлического каркаса.

Вскочив на ноги, Стикс обошел стол, рассматривая то, что на нем стояло. Он поправил салфетки, поменял местами большие ажурные подсвечники и, взяв в руки продолговатую стеклянную емкость темно-синего цвета, слегка взболтал ее содержимое. Продолжая продумывать предстоящий разговор, он снова заговорил, обращаясь к воображаемой собеседнице:

- Это самое лучшее вино в седьмой галактике. Я берег его для особого случая. И вот, - он сделал многозначительную паузу, выразительно посмотрев на Женино кресло, - этот день настал! - из груди его вырвался печальный вздох, ему не нравилась репетируемая речь.

Стикс еще немного полюбовался темной аквамариновой жидкостью, после чего поставил бутылку на прежнее место и повернулся к дверям в ожидании прихода той, ради кого он несколько часов провел в роли кухарки, готовя праздничный ужин. Его взгляд уперся в стоящую возле входа девушку. От удивления лицо его вытянулось, а рот приоткрылся, так ничего и не произнеся. Она была одета все в то же бордовое платье, но теперь оно имело несколько иной вид. Некогда длинная эластичная юбка, обрезанная наискось, облегала бедра Жени не доходя до колен, левый край ее был короче правого, а низ из-за неровной обрезки казался обтрепавшимся. От пышных газовых рукавов и массивного высокого воротника девушка тоже избавилась, вырвав их с корнем. Ее матовая кожа на обнаженных плечах и спрятанной в глубине большого треугольного выреза груди отливала золотом в свете настольных свечей. Женя была босая, длинные черные волосы, стянутые в тугую косу на затылке, обрамляли ее застывшее в недоумении лицо. Глядя сквозь Стикса, она продолжала стоять на по роге, не говоря ни слова.

Под ее тяжелым взором он почувствовал себя неловко. Осторожно опустив глаза, Стикс начал как бы невзначай осматривать свой костюм. Убедившись, что с его одеждой все в порядке, он вопросительно взглянул на гостью и негромко поинтересовался:

- Что не так?

- Корабль, - ее голос звучал неестественно.

- Какой корабль? - он не понял.

- Пиратский, - Женя перевела взгляд с расположенного за спиной собеседника экрана на него самого. - Он исчез.

- Пф, - Стикс облегченно вздохнул, сообразив наконец, что послужило причиной ее странного поведения. - Ах, вот ты о чем, - он мягко улыбнулся, направляясь к монитору, изображение которого так обеспокоило девушку. - Сейчас найдем его. Наверняка переместился куда-нибудь в другое место, выйдя из поля зрения наблюдательной станции.

Женя, медленно ступая, двинулась за ним. Ее большие темные глаза были прикованы к ярко-желтому пятну, которое, как сигнальная лампочка, тревожно горело на черном фоне, предвещая недоброе.