— А о чём она пишет? — поинтересовался я, прищурившись.

— В данном номере говорится о том, как опасны молочные продукты для нашего организма. И как можно дольше прожить, если заваривать каждое утро по ложке водорослей, вперемешку с землёй, сэр, — почтальон произнёс эту ахинею с такой уверенностью, будто рекламировал эликсир бессмертия.

— Спасибо, конечно, но я тут как раз младшую сестру к нормальному питанию приучаю, а вы мне эту ересь подсовываете, — я захлопнул перед его носом дверь.

Тяжко вздохнув, я облокотился о косяк: как же всё-таки тяжело быть старшим братом и отвечать за мелочь. А родителем, наверное, быть и вовсе сложно. Это огромный труд… Однако, похоже, не для наших: они нас отчитали, писать перестали и скрылись с горизонта. Никакого адекватного общения или обсуждения с нами семейных проблем, словно мы с сестрой — какие-то несмышлёные младенцы.

Я, конечно, всё понимаю: раньше я не интересовался делами семьи, но все решения и идеи, которые я предлагал и предпринимал в последнее время, сами должны говорить за себя. Жаль только, что родители по-прежнему слепы.

Ну да ладно, сейчас главное — подготовиться к ужину: запечь гуся, приготовить салатик из курочки, корейской морковки и кириешек, да еще колбаски на гриле пожарить. Это я все и сам могу сделать — не обязательно звать повариху или заказывать еду на дом. Маша иногда возмущается здоровой едой, но сегодня она будет жирной, сочной и очень вкусной.

— Маша, а ну-ка иди сюда, помогать будешь! — крикнул я ей. — Закажи в магазине нужные продукты: я скажу какие. А потом научу тебя гуся мариновать и фаршировать.

— Ты у нас что, в домохозяйку заделаться решил? Может, тебе еще фартук с рюшами прикупить? — она закатила глаза, подходя ко мне.

— А ты, видимо, решила стать вредным и вечно всем недовольным подростком? Пубертат по полной накрыл?

— Почему решила заделаться? Я так-то им и являюсь, — мелкая улыбнулась и открыла приложение для доставки продуктов.

Мы с ней, наверное, целый час выбирали, что купить: ассортимент чертовски большой, и нужно было взять хорошие ингредиенты. Тут нельзя было просто выбрать самые дорогие — все было не так просто, глаза разбегались.

В итоге сестра тоже загорелась идеей полностью участвовать в готовке, но был, конечно, один минус: она чуть не съела все сухарики для салата. Надо ее бобром прозвать — ей бы только чем-нибудь похрустеть да погрызть.

Но зато это было весело и, главное, очень по-семейному. Маша даже сама полы кое-где помыла и зеркала отполировала без всякой магии. В общем, по нам было заметно, как мы устали от каникул, а особенно она, ведь обычно ее фиг что заставишь делать. Я вот, может, и был пару дней на войне, но никогда не был против того, чтобы поработать руками. Ой, это как-то двусмысленно звучит…

— Добрыня, что это? — голос Маши отвлек меня от будничных мыслей.

— Где? — я повернул к ней голову.

— Я бы могла и в рифму ответить, но у тебя такой части тела нет, так что допустим — на твоей голове, — она ткнула меня пальцем в висок. — У тебя светлые волосы, но я все равно увидела один седой волос.

— Черт! Серьезно? — Чего-чего, но вот этого я никак не ожидал. Как я до такой жизни докатился?

— Не переживай, Добрыня, у тебя только один седой волос, а у других на твоем месте вообще бы вся голова поседела в восемнадцать лет, — сестра похлопала меня по спине. — Мне, если честно, тебя искренне жаль, — мне еще, блин, жалости не хватало только.

— Нет, ты неверно сказала, — я пронзительно посмотрел на нее. — У любого другого на моем месте уже бы не было головы, а не то что волосы бы поседели.