|
Они действительно хотят есть друг друга. ОНИ ВСЕ ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ, ПРОСТО ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ. Они питаются плотью, они постоянно на нее смотрят, произносят грязные слова; грязные картины, грязные фильмы по Интернету. Дикие животные без души, без разума, без любви; они барахтаются в ней. Интернет – это плоть из склепа без вкуса и мяса. Они осмеливаются называть меня безумным. Они сами безумны, они все толстые извращенцы, разглядывающие молоденьких девочек и даже детей, женщины, делающие всякие там вещи, они следят за грязными проститутками, продающими себя как мясо; грязные, дешевые суки. Я их высшая справедливость, моя клоунская улыбка выжигает им глаза; если им нужен хаос, я дам им хаос, этим лицемерам. Они все дикие животные, и все эти ритуалы придуманы, чтобы показать, что это не так, но они все животные и пожирают своего Бога. Я находился в капище на костях, и они не знали, что я, клоун, наблюдал за священником, рассказывавшим басни о происхождении причастия. Плоть стала хлебом, кровь стала вином, хлеб стал плотью, вино стало кровью, оправдывающей причастие. Глупость, все бессмысленно, им всем нужно только свалить друг друга и съесть; так близко, что трудно ждать, я чувствую это, я чувствую этот вкус во рту, я чувствую силу в своем теле, все случится очень скоро; КАРНАВАЛ – ПИР ПЛОТИ, хаос и удовольствие всего, что мне запрещали. Я скоро все попробую. Я ПОМНЮ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. Испуганная глупая сука, умолявшая и умолявшая, обмочившаяся со страха. Я задушил ее галстуком, и ее глупое лицо почернело; она обмочилась, я снял с нее мокрые трусы, перевернул ее на спину и, вырезав кусок мяса, забрал его домой, снял кожу и приготовил ее в масле; съев ее, почувствовал себя счастливым от радости экстаза; на свете нет ничего вкуснее, это наполняет мой рот, наполняет мой живот, наполняет мою душу. Я ТАК ГОЛОДЕН. Когда я вышел из капища на костях, я увидел там девушку, и она отлично подходила для разделки, но время еще не пришло. Я проснулся, я клоун, но время еще не пришло. Я устрою себе трапезу на КАРНАВАЛЕ . Спрячу этот дневник там, где его никому не найти. Я буду есть и есть и с каждым разом становится сильнее. Я так голоден, но ЖДАТЬ ОСТАЛОСЬ НЕДОЛГО.
Глава вторая 17 19 января
1
Тарас Бусленко расслаблялся в одной из бань киевского района Лукьяновка. Кроме него в огромной парилке, выложенной кафельной плиткой, находился только один посетитель – толстый коммерсант с нависавшим над опоясавшим его полотенцем брюшком. Бусленко опустил взгляд на свой живот, и его охватил ужас, как только он представил, что с годами у него тоже нарастет такой вот жирок и он утратит свою, столь отменную сегодня, спортивную форму. Он просто не мог вообразить себя со старым обрюзгшим телом. Сейчас оно было литым и тренированным. Настоящее оружие. Он провел рукой по шрамам. Последний из них появился на плече: перехваченный швами и загнутый вокруг сплетения мышц. Самым заметным был рубец, оставшийся на животе слева после операции по извлечению пули. Он хмыкнул. Неудивительно, что он не мог представить свое тело состарившимся: шансов дожить до старости у него было не много. Парилка находилась в подвальном помещении и была оформлена в турецком стиле – стены и пол блистали разноцветной плиткой. Да и все здесь явно напоминало хамом . Приветом с Украины можно было бы считать лишь большое панно, обрамленное кафелем, изображающее мужчину, сидящего под деревом, на ветвях которого было развешено его оружие. Мужчина, покуривая трубку, играл на бандуре. Это был фольклорный персонаж, казак Мамай – легендарный и, не исключено, мифический защитник украинского народа. Патриот с большой буквы. Не в меру располневший бизнесмен устало вздохнул, с трудом поднялся и вышел. Как бы на смену ему через несколько минут появились грузный мужчина средних лет и двое помоложе, такие же подтянутые и тренированные, как и сам Бусленко. |
