– Да, конечно. Вам не за что себя винить, – успокаивающим тоном сказала Гаэль, склоняясь над цепочкой засохших капелек на полу.

Она стояла спиной к Андрие, но Шиб заметил, как ее лицо неожиданно исказилось. Затем она выпрямилась и внимательно осмотрела каменный пол в других местах. Шиб невольно подумал, что она действует так уверенно, будто занималась расследованиями всю жизнь. Просто прирожденная ищейка!

– Вы не заметили следы шагов? – спросила она.

– На гравии? Но это невозможно.

– Что‑нибудь странное? Может быть, какие‑то предметы были передвинуты?

– Нет, все было как обычно, кроме... Кто‑то открыл раку, и...

– Она все время стояла здесь?

– Да, возле статуи Франциска Ассизского.

Андрие указал на изящную деревянную статую святого. Шиб подумал: а почему гроб поставили на алтарь? В этом было нечто кощунственное.

– Ваша жена в курсе? – спросила Гаэль.

– Да. То есть... я не знаю. Я сказал ей, но... она приняла вчера на ночь мепронизим, поэтому сегодня...

– А дети? – перебила Гаэль.

– Шарль, кажется, слышал, как я звонил Морено.

Вот так. Морено. Без всякого «месье».

– Возможно, ему лучше пока ничего не говорить остальным, – заметила Гаэль.

– Да, я ему так и сказал. Ничего не понимаю, – продолжал Андрие словно про себя, стискивая кулаки.–Ничего!

– У вас есть враги?

– Враги?

– Люди, которые вас ненавидят? Озлобленные соседи, завистливые конкуренты?

– Нет, не думаю... И потом, вы можете представить себе неудачливого конкурента, который из мести похищает труп ребенка?

– Месье Андрие, существует всего два варианта, – отчеканила хорошо поставленным голосом Гаэль. – Либо мы имеем дело со злоумышленником, человеком, который ненавидит вас и ваших близких, либо с сумасшедшим. Но согласитесь, довольно мало шансов на то, что какой‑то сумасшедший смог пробраться именно в вашу семейную часовню, чтобы выкрасть оттуда тело вашей дочери. Андрие некоторое время молча смотрел на нее, нахмурив брови.

– Но ведь это ужасно! – наконец воскликнул он. – Вы хотите сказать, кто‑то ненавидит меня до такой степени, что не остановился перед таким чудовищным поступком?

Гаэль кивнула и слегка коснулась рукой запястья Андрие.

– Я думаю, это очень серьезно, месье Андрие. Наверное, вам стоит сообщить в полицию.

– Ни в коем случае! Моя жена и без того сходит с ума... Если вдруг в газетах появятся наши фотографии, разразится скандал... это ее доконает. Вы отлично знаете, как сильно желтая пресса любит такие... лакомые кусочки, – Лицо Андрие исказила гримаса, в которой смешивались гнев и отвращение. – Есть вещи, которые не должны становиться всеобщим достоянием, – добавил он почти шепотом.

Гаэль и бровью не повела.

– Хорошо, как хотите, – ответила она. – Скажите, есть еще какой‑нибудь вход, помимо въездных ворот? Я обратила внимание, что они довольно сильно скрипят, так что, если бы преступник прошел через них, кто‑то наверняка мог бы его заметить.

– Да, – подтвердил Андрие. – Айша наверняка бы услышала. У девушки чуткий сон, а ее комната расположена в крыле дома, которое ближе всего к воротам.

Какое‑то время он размышлял.

– С левой стороны наша территория граничит с усадьбой Лабаррьеров, – сказал он, – и спускается к реке. С другой стороны– Осмонды. Нас разделяет каменная стена в два метра высотой.