Джон Дэвис замолчал, взял руку своего спасителя, пожал ее.

Поразмыслив мгновение, Васкес сказал только одно слово:

— Согласен!

Глава двенадцатая

У ВЫХОДА ИЗ ЗАЛИВА

Как это случается после сильного шторма, горизонт утром 25 февраля был затянут дымкой. Но ветер, сперва поднявшись, затих, и признаки улучшения погоды стали очевидными.

Конгре решил готовить шхуну к отплытию. Можно было надеяться, что к полудню ветер разгонит туман, закрывавший горизонт. Отлив закончится к шести часам вечера, что благоприятствовало выходу из залива Эль-Гор. «Мауле» должна была достигнуть мыса Сан-Хуан к семи часам, а долгие сумерки позволят еще до наступления ночи войти в пролив Ле-Мер.

Конечно, если бы не туман, судно могло сняться с якоря с утренним отливом. В самом деле, все было готово к долгому путешествию: груз закреплен, продукты уложены — и те, что забрали с «Сенчури», и те, которые хранились на маяке. Осталась только мебель и инструменты, которыми Конгре не хотел загромождать и без того переполненный трюм. Хотя со шхуны сняли часть балласта, ее осадка превосходила нормальную на несколько дюймов, и было нежелательно, чтобы судно осело еще ниже.

Необходимо заметить, что Конгре предпринял весьма обоснованные меры предосторожности. Шхуна теперь звалась не «Мауле»; это наименование могло вызвать подозрения даже в отдаленных уголках Тихого океана. Главарь назвал ее в честь своего помощника «Карканте», без указания порта приписки.

Чуть позже полудня, прогуливаясь с Конгре у ограды, Карканте сказал:

— Туман начинает рассеиваться, и вскоре мы увидим чистую воду. Обычно туман успокаивает ветер, и море стихает быстрее.

— Думаю, что на этот раз нам ничто не помешает, — отозвался Конгре.

— Однако ночь будет темной, Конгре. Луна еще только в первой четверти, и ее серп исчезнет почти в тот же момент, когда солнце…

— Не важно, Карканте, мне не нужен ни свет луны, ни звезд. Я наизусть знаю весь северный берег и рассчитываю обогнуть мыс Парри на таком расстоянии, чтобы не налететь на скалы!

— А завтра мы будем уже далеко отсюда, Конгре, с попутным, северо-восточным, ветром в наших парусах.

— Завтра ранним утром мы уже потеряем из виду мыс Гомес, и я очень надеюсь, что остров Эстадос останется милях в сорока позади.

— Не слишком скоро. Конгре, ведь уже три года, как мы торчим здесь.

— Разве ты сожалеешь об этом?

— Нет, мы же сколотили здесь целое состояние и к тому же увозим наши богатства на хорошем корабле! Но, тысяча чертей, я уже думал, что все потеряно, когда «Мауле»… вернее, «Карканте» вошла в залив с пробоиной! Если бы не удалось починить ее, кто знает, сколько еще времени нам пришлось бы проторчать на острове и перед приходом сторожевика вернуться на мыс Гомес…

— Да, — ответил Конгре, чья свирепая физиономия потемнела, — в этом случае наше положение станет очень серьезным! Обнаружив маяк без смотрителей, капитан «Санта-Фе» примет жесткие меры… Начнет поиски… И кто может поручиться, что не обнаружит нашего убежища?.. И потом, на наш след его сможет навести третий, сбежавший от нас смотритель.

— Этого-то опасаться не стоит, Конгре. Как без еды смог бы он продержаться столько времени? Прошло почти два месяца, как «Карканте»… — вот, на этот раз я не забыл нового названия — пришла на стоянку в заливе Эль-Гор, и если только этот смотритель не питался сырой рыбой и кореньями…

— В конце концов, мы поднимем якорь раньше, чем вернется сторожевой корабль, — сказал Конгре.