Третий год уже подходил к концу, с тех пор как майор занял диванную, как вдруг одним ранним утром в феврале месяце, незадолго до начала сессии парламента (из чего вы можете заключить, что множество всяких проходимцев уже готовилось тащить что под руку попадется), -- так вот, одним, ранним утром пришли ко мне джентльмен и леди из провинции посмотреть комнаты на третьем этаже, и я прекрасно помню, что перед этим глядела в окно и видела, как они вместе ехали по улице и высматривали объявления о сдаче комнат, а шел густой мокрый снег. Лицо джентльмена мне что-то не очень приглянулось, хотя он тоже был красивый, но леди была очень хорошенькая -- молоденькая такая и нежненькая, и ей, видать, очень тяжело было бы мотаться по улицам и не в такую скверную погоду, хотя ехали они только от отеля Аделфи, а это не больше чем в четверти мили отсюда.

   Надо вам сказать, душенька, что я была вынуждена брать за третий этаж лишних пять шиллингов в неделю по случаю убытка, который потерпела оттого, что последний жилец сбежал в парадном туалете -- якобы отправился на званый обед, -- и очень ловко все это было проделано и внушило мне подозрительность, особенно принимая во внимание сессию парламента, и потому, когда джентльмен предложил мне снять помещение на верных три месяца и деньги вперед, с правом возобновить контракт на тех же условиях еще на шесть месяцев, я сказала, что не помню, -- может, я уже условилась с другими лицами, но, впрочем, спущусь вниз и наведу справку, а их прошу присесть. Они присели, а я побежала и дернула за ручку дверь в комнату майора, с которым уже привыкла советоваться, так как это мне очень помогало, и тут я догадалась по его тихому свисту, что он начищает себе сапоги, а это занятие, как вам известно, требует уединения, однако он любезно отозвался: "Если это вы, мадам, входите", -- и я вошла и все ему рассказала.

   -- Ну, что ж, мадам, -- говорит майор, потирая себе нос, что испугало меня в ту минуту, потому что в руках у него была черная губка, но он тер себе нос суставом, да и вообще он всегда очень аккуратно и ловко орудовал пальцами, -- ну что ж, мадам, я полагаю, что деньги вам будут кстати?

   Я постеснялась прямо сказать "да", особенно потому, что у майора слегка раскраснелись щеки -- ведь у него не все было в порядке, но что именно -- я не скажу, и в чем именно -- не скажу тоже.

   -- Я, мадам, придерживаюсь того мнения, -- говорит майор, -- что, когда вам предлагают деньги, когда вам их предлагают, миссис Лиррипер, вы должны их брать. Что можно сказать против этих людей, которые сидят наверху, мадам?

   -- Я, право, ничего не могу сказать против них, сэр, но все же мне хотелось бы посоветоваться с вами.

   -- Вы, мадам, как будто упомянули, что они молодожены? -- говорит майор. Я говорю:

   -- Да-а. Надо полагать. Хотя, по правде говоря, эта молодая особа только сказала мне вскользь, что она не так давно была незамужней.

   Майор опять потер себе нос и начал губочкой растирать ваксу по блюдцу, все кругом и кругом, а сам несколько минут тихо посвистывал и, наконец, сказал:

   -- По-вашему, это выгодная сделка, мадам?

   -- Еще бы, конечно, выгодная, сэр!

   -- Допустим, что они возобновят контракт еще на шесть месяцев. А вы очень огорчитесь, мадам, если... если случится худшее, что может случиться? -- спросил майор.

   -- Право, не знаю, -- говорю я майору. -- Это зависит от обстоятельств. А вот вы, сэр, вы не будете возражать?

   -- Я? -- говорит майор. -- Возражать? Джемми Джекмен? Миссис Лиррипер, принимайте предложение.

   Ну, я и пошла наверх и дала согласие, а они переехали на другой день, в субботу, и майор был так любезен, что написал для нас контракт красивым круглым почерком, в выражениях, которые показались мне столь же юридическими, сколь военными, и мистер Эдсон подписал его в понедельник утром, а во вторник майор пришел с визитом к, мистеру Здсону, а мистер Эдсон в среду отдал визит майору -- ну вот, третий этаж и подружился с диванной, да так, что лучшего и желать нельзя было.