Князь же, так и не дождавшись ответа, прошелся по комнате. По-хозяйски присел на край кровати, подтянул поближе столик, жалобно заскрипевший всеми сочленениями. Налил в кубок вина, отхлебнул, смакуя…

— У меня есть предложение к тебе, Оттон, — неожиданно произнес рус, поставив оставшийся практически нетронутым кубок обратно. — Иди под руку Руси. Найдем, где применить хорошего правителя.

Король задумчиво посмотрел на собеседника. Тот не шутил. И в словах не было ни грана издевки. Рус предлагал жизнь. И свободу. Относительную, но все же…

— Что, сами не справитесь? — легкое волнение не прошло бесследно. Первые слова показались вороньим карканьем.

Ярослав пожал плечами. Снова взял кубок, рассматривая тонкую работу медника…

— Справимся. Как справлялись до этого. Но с тобой у нас может получиться немного лучше. Самую чуточку, но лучше. К примеру, Магдебург. Твой любимый город. Он почти умер. С тобой вернется к жизни быстрее.

— Ты не боишься предлагать это врагу?

— Мы же правители, а не козопасы. Враг-друг… Сегодня враг — завтра друг. А достойный уважения враг куда лучше друга, которого презираешь. Герцогу Неаполя я не доверю даже деревню.

Заманчиво. Очень заманчиво. И много доводов «за». Но еще больше — «против»…

— Нет, — Оттон затряс головой, будто боясь передумать в последний момент. — Мы враги. И останемся ими навсегда. Я хотел уничтожить то, что создавал ты. Ты хотел уничтожить то, что создавал я. Повезло тебе. Суть от этого не изменилась. Мой народ — не твой народ. И твой народ никогда не станет моим. И пока я жив, ничего не изменится. Я буду поступать, исходя из этого. Нам не по пути.

— Что ж, честный ответ, — сказал, поднимаясь с примятой постели Ярослав. — Другого и не ждал. Думаю, ты понимаешь, что подписываешь себе приговор? Я бы рад оставить тебя в живых. Но этого не хочешь ты.

— Смерть придет и к лучшим из нас. Рано или поздно. Надеюсь, Бог в милосердии своем отпустит мои прегрешения. И на Небесах найдется подходящий уголок.

— Не буду настаивать. Уважаю твой выбор.

Князь подошел к двери.

— Ярислейв, — неожиданно сам для себя окликнул уходящего руса Оттон. — Смертник имеет право задать несколько вопросов?

— Безусловно, — обернулся рус. — Он даже может получить несколько честных ответов.

И, не дав Оттону спросить, ответил на вопрос, мучавший короля сильнее, чем сожаление о погибшей жене.

— Твой брат Бруно жив. Здоров. Сейчас в Кордно. Изучает науки и мучается тем же выбором, который так легко сделал ты.

Оттон улыбнулся:

— Не легко — быстро. Брату придется сложнее. Надеюсь, Бруно не выберет смерть!

— Это ему не грозит, — улыбнулся Ярослав. — Его выбор: приносить пользу на практике или ограничиться теоретическими изысканиями. Это тоже не просто в шестнадцать лет.

Оттон кивнул. В комнате повисла тишина. Задать следующий вопрос король не решался.

— Спрашивай, — пришел ему на помощь князь. — Не стесняйся. В худшем случае, просто не отвечу.

— Откуда русы набрали столько силы?

— Объединились, — пожал плечами Ярослав. — Это легкий вопрос.

— Этого не должно и не могло произойти так быстро.

— Тем не менее, произошло. Что еще хочешь узнать?

— Что произошло с Льстимиром?

— С ума сошел, — коротко ответил Ярослав.