– Рано, – прошептал Маг. – Еще очень рано.

Черный таран сокрушил последнею преграду меж мирами, зовя за собой. Из небытия возник голос. Он звал, говорил нечто важное, что было много лучше Рая. Звало к жизни, в реальность, где есть Любовь и Счастье. И голос звал, просил сделать один шаг.

И Иллиал шагнул.

VI.

– Жив чертяка!!! – радостно крикнул я, в чуть открывшиеся глаза Иллиала. – Ладно, отлеживайся, а мне еще кучу дел надо сделать.

– Приглядите за ним, – приказал я двоим травникам.

Вампир нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Я поглядел на ряд шипов вдоль хребта. Седла не было.

– Сволочь ты, – оповестил я жеребца, тот лишь фыркнул. – Ладно, убирай костяшки, нам пора.

Позади меня стояли палладины Найена. Отдохнувшие, злые, готовые к бою. Сам магистр вытер клинок и отбросил в сторону тряпку, пропитавшуюся черной кровью. Меч заблестел первозданной чистотой.

– Магия, – хмыкнул я. – Нет что бы целительству или защите поучиться. Выучил, как оружие чистить и все.

– Пора, – пропустил мимо ушей мою насмешку Найен, – крестьяне уже выдыхаются.

– Ты прав.

Повинуясь моему сигналу, позади палладинов выстроились пять сотен последнего резерва. Гномы, тролли, эльфы. Они пойдут вслед за нами.

Конная лавина помчалась вперед. Грозная, сокрушительная, неостановимая. Блестели доспехи и копья, кони роняли хлопья пены. Мы мчались туда, где последние ряды крыс сменяли новые порождения существа.

Крестьяне разбегались, освобождая место для удара.

Хрипящая волна всадников врубилась в строй тварей. Закованные в броню першероны втаптывали в камень уцелевших крыс. По полю пронесся хруст копий палладинов ломаемых о врагов. Найен насадил на сверкающее жало пики троих чудовищ похожих на огромных обезьян и бросил копье. В руке грозно блеснул меч.

Вампир бил без промаха. Жуткие орудия смерти, которые он успел отрастить на своем теле, соперничали с моими мечами. Подобно берсерку я рубился двумя. Широкие полосы стали взлетали и опускались, кромсая тела, отрубая конечности и головы.

Только один из крестьян продолжал сражаться перед палладинами. Его свистящий кистень не возможно не узнать. С широкой цепи кровь детей существа стекает ручьями, лезвия шара уже затупились, и он просто ломает кости. Соскользнув с Вампира, я помчался к нему.

Одним ударом я развалил надвое невесть как уцелевшего оборотня и пробился к молотобойцу.

– Передохнешь? – предложил я. Мечи оставили две зияющие полосы на теле очередной обезьяны. Дымящиеся внутренности упали уже не землю, а на ковер из трупов.

– Опосля, как эти передохнут, – скаламбурил парень. Стальной шар обрушился на ходячий пень, только раздался сухой скрип ломаемой чешуи.

Но тут молотобоец покачнулся, жуткий кистень остановился в замахе. Коричневая крыса вцепилась его шею. Она еще не успела сжать крепче зубы, как ее голову обхватила рука в кольчужной перчатке.

– Сдохни тварь! – прохрипел я сжимая руку, только мозги брызнули, как сок из раздавленного помидора.

Позади меня появился Найен с тройкой рыцарей, и я опустился на колени рядом с молотобойцем.

– Держись, – прошептал я в нелепой надежде. Жизнь уходила из его тела с каждой каплей крови, с каждым выдохом. Во мне не осталось ни капли магии, а все эликсиры оставлены Иллиалу. – Держись, я сейчас. Вампир!!!

Сильная рука судорожно схватила меня за плечо.

– Это правда, – прокашлял молотобоец, захлебываясь собственной кровью,

– что убитый тварями не попадает даже в ад?

– Да. Вампир, твою мать и всех родственников, быстрее!!!

– Пожалуйсто, – глаза умирающего смотрели на висящий, на поясе кинжал.