— Успокойся, я тебя не съем.

Мальчишка вдруг словно очнулся и заколотил по подставленному щиту кулаками.

— Прекрати! — резко сказала Пакс.

Ребенок вновь в ужасе замер, подняв руки, словно закрываясь от удара.

— Куда ты бежал? Зачем? Неужели тебе непонятно, что лучше оставаться на площади — вместе с… сестрой. — Пакс заметила умоляюще смотревшую на нее и ребенка девушку.

— Мой песик! — разревелся вдруг мальчишка. — Он потерялся! Он еще совсем маленький и такой добрый. Я хочу его найти! Он может совсем пропасть…

— Успокойся. — В душе Пакс смешались раздражение солдата, отвлеченного из-за какой-то ерунды, и жалость. Она понимала горе ребенка, который не осознавал, что, быть может, не только щенка, но и родителей ему уже никогда не видать.

— Успокойся, — повторила она, поманив рукой девушку из толпы.

Та, подбежав, рухнула на колени и сквозь слезы стала умолять ее:

— Только не убивайте его! Прошу вас, не убивайте моего брата.

— Да никто его не тронет, если не попадетесь отступающим головорезам Синьявы, — буркнул Рауф. — Где родители-то?

— Мать увели работорговцы — их прислал Синьява, а отца они замучили насмерть, когда он попытался протестовать…

Пакс, не дослушав кошмарной истории, обратилась к мальчишке:

— Слушай, как тебя зовут?

— Сети. Сетиаст, по-настоящему.

— Так вот, Сетиаст. Твой щенок сейчас где-нибудь спрятался и ждет, пока кончится все это. И он поступил правильно. Ты должен сделать то же самое. Спрячься вместе с сестрой и пережди, пока в городе идет бой. Потом отправитесь домой, а там уже можешь искать свою собаку. Ты меня понял?

Мальчишка только молча кивнул, а его сестра бросилась обнимать Пакс ноги, повторяя:

— Вы, правда, отпустите нас? Правда, не убьете Сети?

Пакс попыталась оторвать ее от своих ног, но руки девушки словно свела судорога. Тогда Рауф, сделав страшную рожу, потер руки и заявил:

— А зачем вы, доходяги, нам сдались? Вот если не найдем на жаркое кого-нибудь пожирнее, тогда схватим того, кто окажется ближе. Я когда голоден, не разбираю, костлявый обед или не очень…

Пакс передернулась от такой шутки, но, похоже, девушка восприняла ее всерьез. Отпустив ее ноги, она схватила брата и потащила его в переулок.

Долго еще Пакс не могла забыть ужас в ее глазах, видевших смерть родителей, и все думала о тех людях, которые внушили детям, что над ними можно издеваться и убивать за малейшее непослушание или просто ради забавы.

На следующий день рота Хальверика направилась в сторону Сибили, а солдаты Пелана занялись сбором, описью и складированием трофеев. К удовольствию Пакс, ей досталась работа не в городе, а в обозе — перетаскивать и раскладывать по телегам тюки тканей, мешки одежды, бочки с маслом, вином и элем. Хотя работа и была нелегкой, Пакс была рада, что ей не пришлось вновь вламываться в чужие дома и обшаривать их.

Еще один день ушел на ремонт снаряжения и подготовку к маршу. Пакс и Кери получили у квартирмейстера новые щиты, а Воула — меч, поскольку кончик ее собственного обломился при ударе о стену. Пакс как раз помогала ей доделать оплетку рукоятки, когда к ним подошел Дженитс, неся в руке узелок из оранжевого шелка.

— Вот, держите, — объявил он, опуская узелок на землю.

Развязать узел одной здоровой рукой ему оказалось не под силу. Кефер пришел на помощь, и через минуту перед удивленными глазами троих друзей предстали сокровища — сверкающие кольца, монеты, серьги и браслеты.

Дженитс весело улыбался:

— Я как раненый был приставлен к Кеферу, который обыскивал ювелирные мастерские и лавки.