— Да, эта кампания необычна по своим целям. А в другие годы?

Пакс нахмурилась и ответила, тщательно подбирая слова:

— Сэр, я… я служу герцогу Пелану. Я присягала ему. Он по достоинству ценит мою верную службу. Никогда еще он не отдал приказа, который мне было бы стыдно исполнить. И я не имею права подвергать сомнению, обсуждать его приказы и договоры, которые он заключает.

Верховный Маршал внимательно посмотрел на нее:

— Я тебя понял. Герцог Пелан — действительно благородный командир. Твоя верность присяге заслуживает всяческой похвалы. И все же… что-то ведет тебя по жизни, Пакс. Что-то, что я не могу определить, а ты, наверное, почти не ощущаешь. И может случиться так, что твое предназначение потребует от тебя оставить, пусть на время, службу у герцога. Постарайся правильно понять и не задавить свой порыв. А пока что… Я вижу, ты утомилась. Я оставлю тебя, и мы поговорим позже, если ты захочешь.

— Хорошо, сэр.

Маршал поднес к ее губам кружку. К удивлению Пакс, на этот раз она приподнялась спокойно, без разрывающей голову боли. Холодная вода вызвала озноб, и Верховный Маршал, встав, укрыл Пакс вторым одеялом.

— Отдохни, — негромко сказал он. — И пусть святой Гед побудет с тобой.

Жрец вышел, оставив Пакс в растерянности и сомнениях.

26

Часовой провел Верховного Маршала в штабной шатер, где герцог Пелан и его капитаны сидели вокруг заваленного картами стола. Лишь Доррин улыбнулась вошедшему, остальные настороженно посмотрели на него.

— Благодарю вас, мой господин, — сказал Маршал, — за разрешение поговорить с Паксенаррион.

— Садитесь, — ответил герцог. — Выяснили, что хотели?

— Не совсем, мой господин. Она еще слаба, и память до конца не вернулась к ней. Я не стал ее слишком утомлять. Но в одном я убедился: что-то ведет ее по жизни, и это что-то, я уверен, исходит от добра, а не от зла.

— Какое зло?! — раздраженно воскликнул Арколин. — Да Пакс — одна из лучших среди моих солдат. Только глупец мог бы заподозрить в ней злую силу.

— Хватит, Арколин, — оборвал его герцог. — Я полагаю. Верховный Маршал объяснит, что он имеет в виду.

— Разумеется. Уважаемый капитан, я вовсе не хотел оскорбить ни вас, ни ваших солдат. О Паксенаррион я слышал только хорошее. Но не погибнуть при соприкосновении с оружием, заколдованным одним из самых злых богов, может именно тот, кто поклоняется этому же божеству…

— Только не Пакс, — буркнул Арколин.

— Разумеется. Теперь я согласен с вами. Но мне нужно было убедиться, несмотря на все то, что я слышал о Пакс. Есть много примеров, когда медальон Геда носили в качестве издевки те, кто ненавидит наше братство. Да и вообще — зло очень часто прикидывается до поры до времени добром, и очень важно вовремя распознать его.

Герцог протянул Маршалу кружку с вином:

— Я слышал, что паладины Геда умеют отличать добро от зла. Разве ваш друг Фенит не мог определить это еще вчера?

— Мог бы, но только в том случае, если человек, чья приверженность силам света или тьмы определяется, находится в сознании. А Пакс очнулась лишь сегодня. И опять же, поймите, меньше всего мы подозревали солдат этой роты — живых или погибших — в служении силам зла. Но убедиться в этом было нашим долгом. Странно другое. Будь Пакс последователем Геда, его покровительство было бы понятно.