|
– Тут дорога короче, государь, – пояснил он не канцлеру, а непосредственно Недамиру, лицо которого по прежнему выражало прямо таки болезненную усталость. – Чем какая? – спросил, поморщившись, Гилленстерн. Недамир не удостоил сапожника даже взглядом. – Это, – сказал Козоед, указывая на три вздымающиеся над округой щербатые вершины, – Хиява, Пустула и Скочий Зуб. Дорога ведет к руинам старой крепости, обходит Хияву с севера, за истоками реки. А по мосту мы можем дорогу срезать. По ущелью выйдем на равнину меж горами. А если тама драконьих следов не найдем, пойдем дале на восток, осмотрим яры. А еще дале на восток лежат ровнютенькие луговины, оттедова прямая дорога в Каингорн, к вашим, государь, владениям. – И где это ты, Козоед, такого ума об энтих горах поднабрался? – спросил Богольт. – У колодок сапожных аль как? – Нет, милсдарь. В ребячестве овец тута пас. – А мост выдюжит? – Богольт приподнялся на козлах, глянул вниз, на пенящуюся реку. – Пропасть сажен сорок. – Выдюжит. – А откуда вообще взялся такой мост в этой глуши? – Его, – сказал Козоед, – в давние времена тролли срубили, а кто тута ездил, крепко им платить должен был. А так как редко кто тута ездил, то тролли по миру пошли. А мост остался. – Повторяю, – гневно сказал Гилленстерн, – у нас телеги с грузом и фуражом, на бездорожье мы можем застрять. Не лучше ли трактом ехать? – Можно и трактом, – пожал плечами сапожник, – но дорога дальняя. А король говорил, что ему надыть к дракону срочно, потому как он высматривает его, словно коршун падь. – Падаль, – поправил канцлер. – Пусть падаль, не все едино? – согласился Козоед. – А мостом все равно ближее. – Ну, так вперед, Козоед, – решил Богольт. – Жми передом, ты и твое войско. У нас такой обычай – вперед пускать самого боевитого. – Не больше одной телеги сразу, – предостерег Гилленстерн. – Лады. – Богольт стегнул лошадей, телега задуднила по бревнам моста. – За нами, Живодер! Глянь ка, колеса ровно идут? Геральт придержал коня, дорогу ему загородили лучники Недамира в пурпурно желтых кафтанах, столпившиеся на каменистой площадке. Кобыла ведьмака фыркнула. Дрогнула земля. Горы загудели, зубчатый край каменной стены вдруг затуманился на фоне неба, а сама стена неожиданно заговорила глухим ощутимым гулом. – Внимание! – зарычал Богольт уже с другой стороны моста. – Эй, там, внимание! Первые камни, пока еще мелкие, зашуршали и застучали по лихорадочно дрожащему обрыву. На глазах у Геральта часть дороги, раскрываясь в черную, чудовищно быстро увеличивающуюся щель, оборвалась и с оглушительным грохотом рухнула в пропасть. – По коням! – рявкнул Гилленстерн. – Ваше величество! На другую сторону! Недамир, вжавшись головой в гриву коня, рванулся на мост, за ним прыгнул Гилленстерн и несколько лучников. Следом, грохоча, ввалился на трясущиеся бревна королевский фургон с полощущимся на ветру прапором с грифом. – Лавина! С дороги! – взвыл сзади Ярпен Зигрин, хлеща бичом по конским крупам, опережая второй воз Недамира и раскидывая по сторонам лучников. – С дороги, ведьмак! С дороги! Рядом с телегой краснолюдов прогарцевал Эйк из Денесле, выпрямившийся и чопорный. Если б не смертельно бледное лицо и сжатые в гримасе дрожащие губы, можно было подумать, что странствующий рыцарь не замечает сыплющихся на дорогу камней и обломков. Сзади, в группе лучников, кто то дико кричал, ржали кони. Геральт рванул поводья, пришпорил коня, в тот же момент земля перед ним запылила от летящих сверху камней. Телега краснолюдов с грохотом протарахтела по камням, перед самым мостом подскочила и с треском осела набок, на сломанную ось. |
