— Отлично! — яростно прошипела она.— Но буду чувствовать себя еще лучше, если ты догадаешься дать мне хоть немного поесть!

— Проголодалась! — хмыкнул он и добавил уже серьезно: — Когда тебе принесут еду, отойди к противоположной от двери стене. Поднос заберешь, когда дверь закроется. И не дразни стражников. Они не слишком умны, зато очень сильны, и боюсь, что второй раз не смогу обуздать их.

— Проваливай! — огрызнулась Соня.

— Вот и договорились.

Оставшись одна, Соня осмотрелась. Квадратная комнатушка со стороной локтей в шесть. Не слишком просторно… Впрочем, для одной и не тесно. Низкая лавка, заменявшая кровать, стол, кресло и пара стульев составляли обстановку.

Интересно, зачем ей столько стульев? Не иначе, чтобы принимать Ханторэка…

Она усмехнулась. Кровать ей, кресло ему, а стулья, судя по всему, предназначались двум телохранителям, которые должны наблюдать, чтобы она не повредила чего-нибудь своему хлипкому любовнику!

Соня зло расхохоталась. Ей захотелось, чтобы он немедленно пришел сюда — уж она бы ему устроила… Почувствовав в ладонях нестерпимый зуд, девушка сцепила пальцы и нервно поежилась. За дверью послышались тяжелые шаркающие шаги. Соня отвернулась и быстро отошла к окну, не желая даже смотреть на своих тюремщиков. Шаги затихли, дверь отворилась. Кто-то вошел и что-то поставил на стол.

— Вот так-то лучше,— услышала она знакомый насмешливый голос, и кровь бросилась ей в лицо.

Она стремительно развернулась, подхватила стул и швырнула его в ненавистного туранца. Дверь стремительно захлопнулась.

— Приятного аппетита! — послышалось из коридора, и тюремщики, гогоча, удалились.

Соня без сил опустилась в кресло и закрыла глаза. Немного успокоившись, она подумала, что не худо было бы обследовать комнату, чтобы прикинуть, нельзя ли отсюда как-то выбраться. Она подошла к единственному окну, расположенному как раз напротив двери. Отворив створки, пленница увидела крестообразную решетку. Свежий воздух хлынул ей в лицо, освежая пылавшие щеки. He задумываясь. Соня взялась за бронзовую перекладину и осторожно подергала ее.

— Не-а! — услышала она донесшийся со двора голос.— Не получится. Крепкая.

Вот дрянь! Девушка едва сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ, и, отступив в глубь комнаты, снова села в кресло.

Сколько раз Север объяснял ей, что в мгновения опасности действовать нужно осмотрительно, с холодным сердцем, так ведь нет! В замке она растерялась, из-за чего оба едва не погибли, а теперь, вместо того чтобы притвориться покорной, обмануть всех и, дождавшись удобного момента, сбежать, ринулась напролом, так что теперь за ней будут следить особенно тщательно.

Похоже, ее не выпустят из этой комнаты до приезда Ханторэка, а заявится он неизвестно когда! Но даже это не слишком бы волновало девушку, не тревожься она за Севера, которого латники увезли неизвестно куда. А она, глупая, наделала уйму ошибок, хотя прекрасно знала: отсюда, из-за решетки, помочь ему ничем не сможет.

Пленница еще раз осмотрелась. Ее окружали голые стены. Дверь и окно — единственные выходы наружу, но дверь на замке, а окно закрыто прочной решеткой. Соня опять встала, подошла к окошку и остановилась справа от него. Осторожно выглянув наружу, прикинула высоту — локтей тридцать, а то и все тридцать пять. И ни скатерти, ни портьер, ни постельного белья. Видно, все-таки туранец опасался, что она сплетет из разорванных на ленты простыней веревку и как-то сумеет спуститься по ней из окна. Хитрый гад… Наверняка сети, арканы и пращи — тоже его придумки. Его или Ханторэка.

На миг ее охватило отчаяние. Что делать? Все оружие, кожаные штаны и замшевую рубаху у нее отобрали, оставив только едва прикрывавшие тело доспехи да невысокие сапоги.