– Во всяком случае, пытаюсь, – кивнул Горгид. – Ту часть, над которой мы сейчас бьемся, ты понимаешь куда лучше меня. Я лишь пересказываю то, что услышал от Виридовикса. Вот здесь, Скавр. Может, ты сумеешь нам помочь. – Он сунул пергамент в руки римлянина. – Как бы ты перевел этот кусочек на видессианский язык?

– Я? – встревожился Марк; большинство его попыток в этом направлении встречались в штыки. – Какая часть?

Горгид показал ему спорное место в тексте. Уповая на то, что он еще не забыл греческие глаголы, Марк нерешительно сказал:

– Как насчет такого: «…некоторые кланы поддерживали Варатеша потому, что больше ненавидели Таргитая, нежели боялись Авшара»?

– Неплохо, – сказал Горгид. – Это придает больше контраста.

Алипия плотно сжала губы и рассудительно кивнула.

– Будь любезен, повтори этот текст, пожалуйста, – попросил секретарь, записывая услышанное.

Объединенными усилиями Горгид и Алипия разнесли следующее предложение Скавра в клочки. Через десять минут бурного обсуждения Горгид сказал:

– Слушайте, хватит на сегодня. Возможно, на свежую голову дело пойдет лучше. – Он слегка поклонился Алипии. – Я сочту за честь разыскивать в архивах нужные тебе записи, делать с них копии и отправлять их в твое поместье. Это, конечно, не заменит тебе самостоятельных исследований, но все же поможет немного.

– По рукам, – сказала она с той же быстрой решимостью, что отличала и Туризина.

Грек поднялся, чтобы уйти.

– Похоже, ты решил загрузить себя работой по горло. Исторические исследования, подбор документов для книг Алипии да еще твоя медицина… И целительское искусство… – заметил Марк, провожая Горгида к выходу.

– Врач и должен быть занятым. А что касается архивов… Это самое малое, что я могу сделать для твоей жены. Она тепло и с пониманием отнеслась к моей книге. Родственная душа, что называется. Кроме того, Алипия сумела многому меня научить.

В устах грека это, пожалуй, была самая большая похвала. Горгид удивил Марка, прошептав:

– Какая жалость, что у нее нет сестры. – Он засмеялся, увидев ошеломленное выражение на лице трибуна. – Не все из того, что случилось в степи, записано на пергаменте. Я тут как‑то раз потренировался… Думаю, у меня стало неплохо получаться. Хотел бы я тоже когда‑нибудь иметь сына.

Как будто в ответ из детской донесся оглушительный рев маленького Гавра.

Один из часовых у входа, видимо, отпустил сальную шутку. Скавр услышал приглушенный смех и затем голос Виридовикса:

– Ну, хватит болтовни, приятель. Ты мне напоминаешь блоху, которая прыгала по спине волчицы и говорила ей: «Надеюсь, не сделала тебе больно, моя милая».

Раздался еще более громкий смех. Горгид приглушенно фыркнул. Часовой сказал:

– Ты пришел оскорблять меня или у тебя есть более важная причина?

– Мне это нравится! – воскликнул кельт, как бы желая быстрее закончить разговор. – Я пришел навестить Скавра, если он дома.

– Я здесь. – Марк вышел на ослепительное дневное солнце.

– Это он, это он собственной персоной! – воскликнул Виридовикс и махнул в сторону ящиков и сундуков. – Ты наверняка опустошил здесь все дворцы и Собор в придачу. Ах, грабитель! А я, я ношу с собой только то, что могу взвалить себе на спину.

– Однако не забывай, что «мулы» могут взвалить на себя изрядный вес, – сказал Горгид, намекая на старое армейское прозвище легионеров.