|
– Кранарх и Гнарфи ведут грязную игру, это уж точно, – заявил Фафхрд. – И нечего восхищаться их штучками! Он запихнул тряпку под тунику, на рану, поморщился и выругался так сердито, что Мышелов удержался от сомнительного каламбура насчет медведей и «медвежатников». Потом два приятеля медленно тащились под громадной, похожей на шатер, снежной аркой, чтобы увидеть самый высокий на всем Невоне земельный удел, быть хозяевами которого они завоевали право, – забыв в опьяняющей усталости, в этот момент триумфа, о невидимых существах, властелинах Звездной Пристани. Они шли осторожно, однако не слишком опасаясь, потому что Гнарфи и Кранарх убежали в испуге и получили отнюдь не пустячные ранения, и к тому же последний потерял свой лук. Вершина Звездной Пристани позади огромной опрокинутой снежной волны Шапки простиралась с севера на юг почти так же широко, как верхушка Обелиска, однако восточный край, казалось, был не намного дальше, чем на расстоянии мощного выстрела из лука. Толстая корка смерзшегося снега под более мягким слоем покрывала все это пространство, за исключением северного конца и проплешин на восточном краю; в этих местах проглядывал обнаженный темный камень. Поверхность – и снег, и камень – была еще более плоской, чем на Обелиске, и чуть спускалась с севера к югу. На ней не было видно ни построек, ни живых существ, ни признаков впадин, где те или другие могли бы укрываться. Честно говоря, ни Мышелов, ни Фафхрд не могли припомнить, чтобы они когда либо видели более безлюдное или пустынное место. Единственной странностью, которую приятели сначала заметили, были три вмятины в снегу дальше к югу; каждая была величиной с голову свиньи, но формой походила на равносторонний треугольник, и, по видимому, проходила сквозь снег до самого камня. Все три были расположены по вершинам еще одного равностороннего треугольника. Мышелов, сощурившись, внимательно осмотрелся вокруг, потом пожал плечами. – Ну, кошель, полный звезд, может, по моему, быть довольно маленькой вещью, – сказал он. – А вот Сердце Света – кто угадает, какого оно размера? Вся вершина была погружена в синеватую тень, кроме северного края и широкой полосы золотистого света, падающей от заходящего солнца сквозь Игольное Ушко и тянувшейся по выглаженному ветром снегу до самого восточного окончания. По середине этой солнечной дорожки виднелись следы ног Кранарха и Гнарфи; снег был кое где запятнан каплями крови. Других отпечатков, кроме этих, впереди не было. Фафхрд и Мышелов пошли по следам на восток, наступая на свои длинные тени. – Впереди их не видно, – сказал Мышелов. – Похоже, что вниз по восточной стене все таки есть какой то путь, и они пошли по нему – по крайней мере, на такое расстояние, чтобы устроить еще одну засаду. Когда друзья приблизились к восточному краю, Фафхрд сказал: – Я вижу другие следы, ведущие к северу, – на расстоянии броска копья в ту сторону. Возможно, они свернули. – Но куда? – спросил Мышелов. Еще несколько шагов, и открылся ужасный ответ на эту загадку. Друзья дошли до того места, где кончался снег, и там, на темном окровавленном камне, лежали распростертые тела Кранарха и Гнарфи, скрытые до тех пор за сугробом, нанесенным ветром в конце снеговой полосы; одежда с нижней части тел была сорвана, и сами тела непристойно изувечены. Мышелов ощутил, как тошнота подступает к его горлу, и припомнил небрежно оброненные слова Крешкры: «Если бы вы поднялись на вершину Звездной Пристани, мой отец получил бы ваше семя совершенно иным путем». Фафхрд, покачивая головой и свирепо глядя на изуродованные тела, обошел вокруг них к восточному краю и взглянул вниз. Затем он отступил на шаг, опустился на колени и посмотрел туда еще раз. Обнадеживающее предположение Мышелова было опровергнуто самым невероятным образом. |
