— Она уже написала, — вспомнил он вчерашнее письмо.

— Очень хорошо. Я хочу, чтобы ты ей помог. Алло, ты меня слышишь? Считай, что это моя личная просьба.

— Мама, как я могу ей помочь, если я даже ее не видел. И не знаю, какая у нее проблема. Она только написала, что просит ей помочь.

— Вот ты и помоги. Для начала напиши ей ответное письмо как интеллигентный человек, а потом помоги. И считай, что это моя большая личная просьба.

— Обязательно. Но кто она такая? Неизвестная мне дальняя родственница или опять дочь твоей подруги?

— Тебе не стыдно? Я так часто тебя о чем-то прошу?

— Я буду выполнять все ее просьбы и поручения, — пообещал он, — только не волнуйся.

— Как это не волнуйся. Я очень волнуюсь. Ты становишься черствым человеком. Стал меньше звонить. Даже Джил из Италии звонит гораздо чаще, чем ты…

— Я учту твою критику.

— Это не критика. Мать имеет право быть недовольной своим сыном. Алло, ты меня слышишь? Что ты делаешь?

— Ищу ручку.

— Зачем?

— Я записываю каждое твое слово.

— И перестань шутить. Это внучка Лейлы Абасовой, моей подруги по старым временам. Мы с ней работали еще вместе в комсомоле.

— Это когда вы вместе служили в штабе Буденного? — пошутил сын.

— И не смей намекать на мой возраст. Когда была армия Буденного, меня не было на свете. Ты прекрасно знаешь, что мне только восемьдесят пять.

— Прекрасный возраст. Если бы ты еще прекратила работать, было бы замечательно.

— Ты хочешь усадить меня дома и никуда не выпускать. А моя работа дает мне чувство ритма жизни.

Она была ректором университета более тридцати лет и в последние годы продолжала преподавательскую деятельность, даже выйдя на пенсию.

— Поступай как считаешь нужным, — примиряюще сказал Дронго.

— Сначала ты меня послушай. Отправь ей письмо и назначь ей встречу. Чтобы она могла с тобой встретиться в Москве. У нее трагедия, арестовали ее дядю. Это тоже сын Лейлы Абасовой, только он младший сын, а отец Сабины — ее старший сын. Ты меня слышишь?

— Конечно, слышу. Я все понял. Ты не беспокойся. Прямо сегодня и напишу.

— Сейчас, — потребовала мать, — прямо сейчас. Так будет правильно.

— Обязательно напишу. Только скажи мне, за что арестовали ее дядю? Она тебе говорила?

— Мне звонили ее родители. Сын и невестка Лейлы-ханум. Они просили о помощи. Сказали, что Сабина тебе сама все расскажет. Ее дядя известный бизнесмен в Москве. И его посадили в тюрьму. Хорошо, что бедная Лейла не дожила до этого дня. Она бы не вынесла такого позора.

— Тебе сказали, за что именно его посадили?

— Конечно, сказали. Придумали, что он убил своего сотрудника.

— Бизнесмен, убивший своего сотрудника? — нахмурился Дронго. — Обычно бывает наоборот.

— Он ни в чем не виноват. Сабина хочет с тобой встретиться и переговорить. Она тоже юрист, работает в крупной немецкой компании. Ты меня понимаешь. Ты должен ей написать. Считай, что это моя личная просьба.

— Прямо сейчас и напишу. Потом побреюсь, приму душ и приеду к вам.

— Я уже не дождусь, когда ты наконец решишь у нас появиться, — ворчливо заметила мать, — а вообще лучше позвони ей. У меня есть ее московский телефон. Сейчас я его найду…

Он попытался ее остановить, но было уже поздно.