— Анна, ты уверена, что хочешь этого? Ты действительно считаешь, будто я могу подняться?

Она кивнула.

Анна стояла у окна и смотрела на ночные огни Таймс-сквер. Они с Дэймоном не включали свет, и номер освещался только разноцветной иллюминацией улицы.

Дэймон подошел и обнял Анну за плечи. Она повернулась к нему и положила голову ему на грудь.

— Анна, мне уйти?

— Нет, я хотела бы, чтобы ты сегодня остался. Уже поздно, — прошептала она. — Когда человек меняется, меняются его чувства и желания. Ты многое сделал для меня за последние дни. Я полагаю, мне следует…

— Переспать с добрым человеком в знак благодарности? Считаешь, этого я от тебя жду, этого добиваюсь?

— А что, по-твоему, еще должно произойти?

— Если таков твой выбор, если именно я нужен тебе, тогда однажды тебе следует просто прийти ко мне.

— А если этот день не наступит никогда? Если место рядом с тобой уже будет занято, если его займет другая, более решительная женщина?

— Не думай об этом. Я буду ждать, сколько понадобится. Если тебе потребуется еще какое-то время, чтобы окончательно побороть все сомнения, я готов его тебе предоставить. Не стоит спешить, когда речь идет о твоей судьбе.

— Разве можно побороть все сомнения?

— В том-то и дело, что такого не бывает. Сомнения есть всегда.

Анна задумалась. Она помнила каждый поцелуй Дэймона, каждую его улыбку, потому что вспоминала их всякую ночь перед тем, как уснуть. Это были и дружеские, и трепетные, и нежные прикосновения губ. Но Дэймон ни единого раза за эту неделю не целовал ее как прежде — страстно, беспамятно, безрассудно.

Анна провела пальцами по его губам. Дэймон взял ее за руку, подвел к дивану, сел, привлек к себе, посадил на колени и обнял.

Анна провела ладонью по лбу Дэймона, стирая маленькие капельки пота, затем обвила руками его шею. Она принялась жадно целовать его губы. Он расстегнул жемчужные пуговицы ее шелковой блузки, не отнимая своих губ от ее рта, сбросил шелк с ее плеч, очертил кончиками пальцев ее груди и предупредил:

— Анна, если ты сейчас не остановишь меня, ты уже вряд ли сможешь сделать это после. Не вынуждай меня причинять тебе боль.

— Не останавливайся. Я уверена, — ответила она. — Мне хорошо с тобой, Дэймон. Я хочу, чтобы ты целовал меня, ласкал…

— Милая Анна, ты просто восхитительна! Знаешь, сейчас ты особенно красива. Я счастлив, что только мне известно, какой ты бываешь в подобные моменты. Я очень боюсь тебя потерять, поэтому сейчас мы остановимся. Но еще немного…

Анна не дала Дэймону договорить, она закрыла его рот поцелуем и принялась быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Я ненадолго оставлю тебя одну, чтобы ты могла спокойно полежать и прийти в себя, — отстраняясь от Анны, произнес Дэймон. Только что он сделал ее своей, и это было восхитительно. Теперь Дэймон знал, она принадлежит только ему, и так будет всегда, потому что он стал ее первым мужчиной.

Анна молча смотрела на Дэймона широко распахнутыми глазами. Она сама еще не понимала, чем отличается этот Дэймон от того, которого она знала до сих пор. Возможно, всего лишь изменилось ее восприятие?

— Может быть, ты что-то хочешь, чаю, например? — неловко спросил он.