— Дэймон, это сильнее меня.

— Анна, ты не должна думать, будто я возненавижу тебя за твою откровенность. Что бы ты не скрывала, ты должна рассказать мне это, в противном случае мне трудно будет все вынести. Еще секунду назад ты была готова стать моей, а теперь заставляешь меня теряться в догадках. Если бы все дело было только в моих чувствах… Но здесь в игру вступает физиология, понимаешь? И как прикажешь с этим справляться? Я понимаю, мы должны сначала стать близки духовно и только потом уже разделить постель, но для меня по-прежнему остается секретом, как я могу добиться твоего доверия? Как твои прежние возлюбленные добивались тебя?

— Мои прежние возлюбленные? О ком ты?

— О тех, с кем ты фотографировалась для глянцевых журналов, с кем встречалась, с кем была в близких отношениях. Я имею в виду твоих прежних любовников.

— У меня не было любовников, Дэймон.

— Но ты встречалась со столькими мужчинами! О многих твоих романах писали в газетах.

— Встречалась, выходила в свет, позировала перед фотокамерами, но не любила ни одного из них.

— Ты — девственница?

— С каких пор это стало приравниваться к преступлению?

Дэймон ничего не ответил.

— Я поеду в отель одна, — гордо произнесла Анна.

— Анна…

— Согласись, я совсем не та женщина, какой ты меня представлял. Очень жаль было тебя разочаровывать, Дэймон. Я не соблазнительница, не содержанка, не женщина-вамп, я просто человек, с которым приходится считаться. Мне очень жаль, что ты потратил на меня столько времени.

Глава восьмая

Анна долго пробыла в ванной. Она плакала в душе, потом в постели, а после от усталости провалилась в забытье. Когда же девушка проснулась, ее голова нестерпимо болела, а тело казалось чужим. Она еле встала с кровати и побрела в ванную. Взглянув на свое отражение, Анна пришла в ужас от синяков под глазами и от опухших, красных век. Она готова была снова расплакаться, но ее виски и так пульсировали болью.

Анна решила не распускаться. Она присела на край ванны и закрыла глаза, стараясь расслабиться. Девушка не сразу расслышала стук в дверь. Когда она поняла, что стучат в дверь именно ее номера, она открыла глаза и осторожно поднялась.

На пороге стоял официант.

— Ваш заказ, — хмуро произнес он.

— Мне кажется, вы ошиблись, я не могла ничего заказывать. Я еще и проснуться-то толком не успела, как видите.

— Мне поручили доставить заказ в номер сто пятьдесят восемь.

— Да, это мой номер.

— Ну вот: апельсиновый сок, кофе, яичница, черный хлеб, рогалики… — монотонно перечислял служащий.

— Это точно не мой заказ, потому что, если бы я сейчас что-то и заказала, это был бы зеленый чай и пара таблеток аспирина, — чуть слышно прошептала Анна, покачиваясь на дрожащих ногах, а в довершение всего сказанного зевнула.

Официант нахмурился, но промолчал, зато заговорил другой человек:

— Да, выглядишь ты с утра не лучшим образом. Если бы редакторы «Вог» увидели тебя в таком виде, плакали бы твои многомиллионные контракты.

Анна увидела Дэймона, он шел к ее двери. Подойдя к официанту, он сказал:

— И все-таки это ее заказ. Спасибо, вы можете идти.

— Если я выгляжу не лучшим образом, то чувствую я себя вообще ужасно, в том числе и благодаря тебе.

— Не верь мне, это я из вредности сказал. Ты всегда будешь самой восхитительной женщиной на свете.

Анна улыбнулась, ей вспомнились похожие признания Джека Бейли, когда он был еще относительно трезв.