Она указала в сторону Кадама, и он отвлек их. Он всегда знал больше нас, и мы слушали его так же внимательно, как Келси и прошлый я. Он не разочаровал.

Кадам сыграл роль хорошо, прял на станке, словно делал это всю жизнь. Я услышал правду в его словах, когда он ответил на вопрос Келси:

— Мир, девочка. Я тку мир, — пальцы Кадама сжимали нити судьбы. Он всем управлял. Когда Келси коснулась ткани, я понял, что это был Волшебный шарф. Я видел, как он переливается под ее пальцами, словно отвечая.

Он попросил Келси отойти и представить целое, я понял, что он уже говорит не с ней. Он смотрел на меня, когда сказал:

— Если видеть только одну нить, забудешь, чем она станет.

Я долго жаловался из-за судьбы. Я думал, что у меня бессовестно украли то, что я хотел, и вселенная оставила меня ни с чем. Ана коснулась моей спины, погладила мех. Рядом с ней я ощущал себя правильно, но нас ждал еще долгий путь.

— Дурга умеет видеть от начала до конца, — сказал Кадам. — Доверяйте ей, — его следующие слова впитались в меня, врезались в сердце. Терпение. Верность. Понимание. Если я смогу дать это Ане, то мы сможем создать нечто чудесное вместе. Может, ткань наша будет волшебной. Возможно ли это? И заслужил ли я такой дар?

Кадам закончил и подмигнул нам, и Ана махнула рукой, он и станок пропали из виду. Его голос прозвучал в наших головах:

«И этот совет касается вас обоих».

Ана посмотрела на меня, и я потерся головой о ее бедро. Ее улыбка была нежной, но в глазах была тревога. Сомнения вернулись в голову, терзали мою надежду и сыпались на меня как конфетти.

Ана покрутила оружие и передала Келси лук и стрелы. Прошлый я шагнул вперед, тоже желая получить оружие, дар богини.

— Терпение, мой эбеновый, — сказала она. И я ощутил, что она говорит скорее со мной, чем с тем, что стоял перед ней. — Теперь я выберу что-нибудь для тебя.

— Я буду рад чему угодно от тебя, моя прекрасная богиня, — сказал старый я, подмигнув и улыбнувшись.

Она застыла рядом со мной. Я закатил глаза и послал ей мысль:

«Прости, я был таким мерзавцам».

«Что поделать, — уголок ее рта дрогнул. — Он ничего не подразумевает под этим. Подразумевает, но это не сравнить с…».

Ана прервала мысль, но я мог легко закончить за нее. Поведение прошлого меня нельзя было сравнить со злом, что она вынесла от рук хозяина рабов. Она заслужила больше, чем глупый зверь, лезущий к ней. Я тихо зарычал, но мое другое я не заметило.

Она дала старому мне чакру, он обхватил ее ладонь и поцеловал. Я обнажил клыки. Ана позволила этот поцелуй и замерла, разглядывая его. Она словно пыталась прочесть его мысли. Через миг она пришла в себя и сказала еще пару фраз, и мы стали каменными. Время пошло дальше, мы стали невидимыми. Мы смотрели, как Келси и старое я собираются уходить.

— Эй, — сказала Келси. — Земля вызывает Кишана.

Он стоял на месте, смотрел, как статуя поворачивалась.

— Она… исключительная, — сказал старый я.

— Да. Тебе нравятся недоступные женщины? — спросила Келси. Ее слова пронзили меня, подтверждая сомнения, что я носил в сердце. Келси была права. Я не заслужил Джесубай. Если кто и заслужил счастья с Келси, то это Рен. И Ана была богиней. Она была вне досягаемости, и моя попытка устроить отношения с ней была смешной. Оскорбительной.

Ладонь Аны скользнула под моей рукой, прошлый я сказал:

— Может, я найду группу поддержки, — идея была неплохой. Для него и меня. Я отошел от Аны. Я не хотел ее утешения или сочувствия.