Непрошено вспыхнули воспоминания, как Джейми наткнулся на Бранда и Оуэна, седлавших после обеда верховых в конюшнях. Она крутилась рядом, пританцовывая на месте от волнения. Друзья обещали позволить ей прокатиться на новой чистокровке.

– Вот как, Бранд? Ты наследник отца. Ты не должен быть настолько глупым и водиться с девчонками ее сорта. Я ожидал подобного отсутствия ума от Оуэна, но не от тебя.

Она не дала Оуэну возможности выступить в ее защиту, а сразу отправила сухую навозную лепешку прямо в лицо Джейми. Поступок полностью опрометчивый. Даже для ребенка нежных лет. Она дочь викария и не должна быть настолько глупой. Ей надлежало пожалеть о своем поступке и немедленно извиниться. Но, конечно, она этого не сделала.

Вместо этого подбоченилась и выпятила подбородок.

– Тут и еще найдется, нудный педант!

Джейми счистил с лица грязь и надменно смерил ее взглядом. Старше всего на три года, он возвышался над ней башней.

– Это лишь подтверждает мою правоту в том, насколько вы неподходящая компания моим братьям.

Шпилька достигла цели. Колет до сих пор. Теперь она должна вести себя лучше и показать, насколько достойной и воспитанной может быть… в отличие от некоторых высокомерных аристократов.

Теперь этот напыщенный павлин вернулся домой, поскольку Бранд умер, а Оуэн пропал, сражаясь с мятежниками за океаном. Вопиющая несправедливость.

Пейджет крепче сжала ручку корзинки и постучала в массивную парадную дверь.

Мистер Джарвис, дряхлый дворецкий, открыл незамедлительно.

– Мисс Эллсворт, – чинно поприветствовал он, окинув гостью взглядом с головы до пят. Его глаза блеснули, когда наткнулись на корзинку, и Пейджет не сомневалась, что он стащит оттуда один из ее злосчастных бисквитов, прежде чем они попадут в руки графа.

– Здравствуйте, мистер Джарвис. Лорд Уиннингем принимает?

– В данный момент его нет. – Он выдержал паузу, все еще не сводя глаз с корзинки. – Мне забрать вашу передачу? Я прослежу, чтобы его светлость получил ее по возвращении.

Сердце пропустило удар от счастья, и она, не мешкая, всучила дворецкому корзину.

– Будьте так любезны, мистер Джарвис.

Да, она трусиха, зато не столкнется с Джейми лицом к лицу и не станет притворяться, что счастлива его возвращению. Нахлынуло облегчение. Пейджет со спокойной душой скажет отцу, что выказала свое уважение.

Джарвис кивнул.

– Разумеется. Благодарю, мисс Эллсворт. Я прослежу, чтобы корзинку вернули.

Кивнув и пробормотав слова благодарности, она поспешно спустилась по широкому крыльцу, стреляя глазами по сторонам, словно мог появиться граф собственной персоной и воспрепятствовать ее бегству.

С каждым шагом, удалявшим ее от имения, дышать становилось легче и напряжение отпускало плечи. На вершине холма Пейджет остановилась у старого дуба и оглянулась назад, пальцы впились в неровную кору, когда она увидела огромное поместье, вонявшее богатством и привилегированным положением.

Слезы брызнули из глаз при мысли об Оуэне. Он имел такое же право вернуться домой, как и Джейми.

«Пожалуйста, убереги его, спаси и сохрани живым и здоровым».

Ее снова поразила несправедливость всего этого. Джейми вернулся, но Оуэн остался в Индии, сражаясь за свою жизнь, пока слуги усердно прислуживали его «бедняжке» брату. Она читала газеты. Знала об ужасах, царивших за границей. Никто не щадил мирных жителей. Невозможно представить, насколько там опасно для солдата.

С силой вытерев глаза, Пейджет зашагала дальше, стремясь уйти от дома, нагнавшего такие мрачные мысли. Когда в ней нарастала печаль, она сочиняла Оуэну пространное письмо. Она знала: маловероятно, что оно действительно доберется до адресата. Или, скорее, догадывалась, учитывая, что он прекратил ей отвечать. Она получила лишь три письма вначале, несколько лет назад.