Руки подняли все присутствующие до единого.

– Итак, как я писал вам всем в приглашении, в Вашингтоне арестовали нашего сенатора Рандольфа. Он не хотел голосовать за импичмент президента Уилера.

– А разве Уилер еще президент? – послышался голос с еле заметным ирландским акцентом.

– Полковник Сьюэлл, благодарю вас за вопрос, – чуть поклонился Ладлоу. – С вашего позволения, я все расскажу по порядку, если вы, конечно, не против.

– Я полностью полагаюсь на вас, мистер Ладлоу, – Сьюэлл привстал и чуть поклонился.

– В ночь после импичмента Рандольфа арестовали по обвинению в измене. Объявили об этом во время сессии Сената на следующий день, требуя его исключения из состава этой палаты. Сенатор Мак-Ферсон – вам известно, что они с Рандольфом не самые близкие друзья, – тем не менее потребовал объяснений. Кроме того, во время перерыва он рассказал об этом конгрессмену Россу, представителю Нью-Брансуика в Палате представителей. А тот поделился этой информацией с другими членами делегации, после чего и они единогласно потребовали информации о деле Рандольфа.

И сенатора Мак-Ферсона, и всю нашу делегацию в Палате представителей – всех арестовали в ночь на тридцатое августа. Именно поэтому я и пригласил вас всех в Трентон. Надеюсь, никто не в обиде.

– Вы поступили правильно, мистер президент, – вновь послышался голос Сьюэлла. Отовсюду послышались возгласы одобрения, переросшие в аплодисменты. Хлопал, понятно, и я.

– Но с тех пор произошло следующее. Во-первых, Уилер, которого, как оказалось, спасли югороссы, объявил о незаконности импичмента. Более того, югороссы распространили фото из президентской спальни, на котором убитый одет. Причем всем известно, что труп не так-то и просто быстро одеть, а сорвать с него одежду намного проще. Из чего явствует, что обвинение в убийстве и содомии, на котором был основан импичмент, лживое. Равно как и обвинение, предъявленное нашему сенатору Рандольфу.

В зале поднялся гул, но президент поднял руку и дождался, когда все стихли, а затем продолжил:

– И в-третьих. Уилер попросил югороссов помочь ему восстановить конституционный порядок в стране. Увы, о том же заявил некто Джуда Бенджамин, называющий себя государственным секретарем Конфедерации. Но это означает, что со дня на день прибудут и войска Югороссии. Если еще не прибыли.

На сей раз в зале царило гробовое молчание, пока вдруг не поднялся все тот же сенатор Сьюэлл.

– Джентльмены, все происходящее – вопиющий пример произвола. Именно из-за подобной несправедливости моя семья эмигрировала из моей родной Ирландии на свою новую Родину – в Нью-Джерси, – когда я был всего лишь маленьким мальчиком. Именно поэтому я воевал в Войне между штатами, и, как мне кажется, воевал не так уж и плохо. Но сейчас я считаю, что необходимо немедленно потребовать освобождения наших делегаций в обеих палатах Конгресса, а также поставить вопрос о возвращении президента Уилера.

– Наши предки клали свою жизнь на алтарь Свободы, – послышался голос Гаррета Хобарта. – А ныне наша страна превратилась в вертеп разбойников.

– Именно так, – продолжил Сьюэлл. – И если наши требования не будут выполнены, я готов на любые меры, вплоть до выхода Нью-Джерси из состава Североамериканских Соединенных Штатов.

– Или присоединения нашей любимой Новой Кесарии к этой их Конфедерации, – сказал кто-то за моей спиной.

– Только если не получится никак иначе, – покачал головой Сьюэлл. – Мистер президент, я закончил свое выступление.

– Итак, – объявил Ладлоу, – предлагаю следующие два пункта для обсуждения и голосования.