По моим расчетам, скользун от Иваноса должен был ожидать внизу: машины Службы всегда пользуются правом преимущественного проезда, им автоматически открывается зеленая улица.

    Я вышел в прихожую. Лючана была уже там. Багажа у нас оказалось не то чтобы совсем мало, но и немного, а именно – столько, сколько в случае необходимости можно унести на себе; это давно стало рефлексом: перед тем как войти куда угодно, прикидываешь, а как будешь оттуда выбираться. Лючана знала это не хуже меня самого. Я все же просканировал взглядом подготовленное для отъезда. Два чемодана среднего размера, два рюкзака. Приемлемо. С таким грузом можно некоторое время продвигаться даже и бегом. Я надеялся, конечно, что до этого не дойдет: мы как-никак собрались отправиться не в гущу событий, а наоборот – подальше от них, туда, где, похоже, никогда и ничего не происходит. То, что нам нужно. И все же…

    Все же какое-то ощущение неудовлетворенности, недоделанности возникло у меня – я не сразу сообразил, отчего. Словно бы мы о чем-то не подумали, не учли, запамятовали…

    – Люча! А мы ничего не забыли?

    Она высоко подняла брови:

    – Думаю, что нет.

    – Я вот тоже не могу сообразить, однако же чувство такое, словно… Ага! Понял!

    – Хочешь сказать, что я чего-то не учла?

    – Не вижу наших оперкейсов.

    – Здравствуйте! Разве мы не решили, что они нам не…

    – Решили, решили. Но все же у меня без кейса состояние какое-то такое… как будто я забыл надеть брюки, вот какое. Может, прихватим с собой на всякий случай?

    И, не дожидаясь ответа, я распахнул дверцы стенного шкафа, где хранились оперкейсы. Вернее, должны были храниться. Потому что их там не оказалось.

    – Люча…

    – Не волнуйся, штаны на тебе, и все остальное тоже в норме.

    – Где же кейсы?

    – В больших чемоданах. Там было достаточно места, и я подумала: ни к чему им бросаться в глаза всем и каждому.

    – Значит, ты сама решила все-таки взять их?

    – У меня тоже возникло ощущение, что без них я голая. Смешно, да?

    – Никоим образом. Ты молодец.

    – Ты только сейчас это понял?

    – Понял давно – еще когда только собирался сделать тебе предложение. Помнишь, как и когда это случилось?

    – Думаешь, женщина способна забыть такое? Мне тогда впервые пришлось страховать тебя в операции на…

    – Тсс! Эта история и до сих пор не рассекречена.

    – Ты маньяк секретности. Тут нас не подслушивают.

    – Как знать? Кто-то все-таки пронюхал, что мы собираемся слинять с Теллуса.

    – Наверное, ты прав. Умолкаю. Пошли?

    – Пора. Там нас уже, наверное, заждались.

    Закрытый скользун с поляризованными стеклами, без всяких эмблем, но с номером Службы и в самом деле ждал у подъезда, ухитрившись припарковаться между двумя тяжелыми колесниками, принадлежавшими, как я знал, жильцам нашего дома – со второго и верхнего этажей, верхняя квартира как раз над нами, и именно через нее мне пришлось в свое время выбираться на крышу, воспользовавшись реконструированным мусоропроводом. Я ожидал, что водитель выйдет навстречу, чтобы помочь разместить наш багаж, однако этого не произошло.