-  Смотри, - притворно погрозил ему пальцем муромский правитель. - Мне на службу не пошел. Коли кому другому согласишься пособлять - обижусь.

    А может, и не притворно, может, вполне серьезно предупреждал. Олег согласно кивнул и начал пробираться к выходу.

    На холодном ветру его поджидал рыжебородый дружинник и один из его товарищей. Утерев рукавицей усы, бородач кашлянул, чуть поклонился:

    -  Здрав будь, боярин. Мы тут с сотоварищи с дуваном посидели. Так мы порешили серебро, у торков мертвых взятое, раненым отдать да женке Повислава отвезть. Им с добром возиться несподручно. Посему из прочей добычи тебе, как старшему, две доли отвели. По раскладу конь и снаряжение воинское причитается. Вот…

    Дружинник кивнул товарищу, и тот подвел ближе лошадь, которую держал в поводу.

    Вот он, один из главных поводов к большинству войн: добыча! Чтобы купить доброго коня, крестьянину здешнему года два работать надобно, а то и все три. Клинок добротный раза в три дороже обойдется. Еще упряжь, набор поясной, броня, пусть и простенькая, стеганая, лук роговой… За все вместе - целую жизнь копить понадобится. А тут: минутная стычка - и ты стал богачом. И хотя все знают, что в походах случаются потери, что из десятка зачастую один, а то и двое в чужой земле лежать остаются, что иногда рати поражение терпят и можно самому в чужой полон попасть - но каждый надеется, что погибнет другой, а разбогатеет - именно он; что проигрывают сражения без него - а он обязательно окажется в числе победителей. Потому-то, что ни поколение, приходят в княжеские дружины добровольцы из ремесленных слобод, бросают пашни крестьянские дети и продаются в холопы, потому с готовностью платят кровью за свои поместья бояре, по первому княжескому призыву поднимаясь в седло. Добыча! Несколько месяцев риска - и мошна набита серебром и златом, в хозяйстве трудятся послушные невольники, в опочивальне дожидаются ласковые девственницы… Разве устоит перед таким соблазном хоть один мужчина, способный носить оружие?

    «Вот почему все так обрадовались, когда князь решил на торкский город идти! - внезапно вспомнил ведун. - В чистом поле, в кровавой сече, кроме славы и ран, ничего не получишь. Лошади, доспехи, обоз - это копейки. Вот город - цель достойная. За высокими стенами твердыни всегда можно взять настоящую добычу».

    Рыжебородый опять кашлянул, и Олег спохватился, взял у дружинника поводья скакуна:

    -  Благодарю за уважение, други. Спорить не стану, раненым серебро важнее. Правильно решили.

    -  Уж не обессудь, что на дуван не звали, боярин, - обрадовался рыжебородый. - Нам в шатер княжеский так просто не заглянуть.

    -  Ничего, - отмахнулся ведун. - Знаю, вы люди честные. Иных в дружине муромской не бывает.

    Воины, опустив головы, коротко переглянулись, и Олег понял, что его в чем-то все-таки обманули. То ли утаили часть добычи, то ли всучили то, чего прочим негодным показалось. Однако затевать свару из-за рухляди ему не хотелось. Тем более, шел он в поход не за добычей, а за местью. И все-таки…

    -  Вы крещеные? - неожиданно спросил ведун.

    -  Да, - кивнул рыжебородый.

    -  Князь Гавриил иных в дружину более не берет, - добавил второй.

    -  Это здорово. - Середин неторопливо размотал тряпицу на левом запястье, продемонстрировал серебряный крестик, после чего зачерпнул снега, сжал в кулаке и вогнал сверху крест:

    -  Во имя Отца, и Сына и Святого Духа. В святых землях, на христовых тропах стоят горы Сиенские.