|
Из этого следовало, что Конев/Суворов не нуждался в деньгах. В этом не было ничего удивительного. Многие бывшие офицеры КГБ нашли себя в новой России. Они побывали за границей и имели опыт, которого не было ни у кого из рядовых граждан. В обществе, известном своей процветающей коррупцией, они отвоевали для себя значительную часть рынка, у них были обширные связи, которыми они могли воспользоваться в случае необходимости. «Новые русские», обладающие целыми состояниями, добытыми честными или не слишком честными путями, обращались к ним за помощью и щедро платили за неё.
Провалов допил первую рюмку и сделал знак бармену, чтобы тот принёс вторую, когда подошёл Райли. – Олег Григорьевич, – поздоровался американец. Капитан догадался, что Райли уже понял все. Он говорил по‑русски с ярко выраженным американским акцентом и слишком громко, отличная маскировка для этого окружения. Райли был хорошо одет – в костюм явно американского пошива, подчёркивая этим своё иностранное происхождение для всех, кто обращал на него внимание. – Миша! – отозвался Провалов, пожал ему руку и подозвал бармена. – Давай, выкладывай, кто привлёк твоё внимание? – тихо спросил Райли. – Серый костюм, на седьмом стуле слева от меня. – Понял, – сразу ответил Райли. – Кто он? – Сейчас проходит под именем Ивана Юрьевича Конева. На самом деле мы считаем, что это Климентий Иванович Суворов. – Ага, – заметил агент ФБР. – Что ещё ты можешь сказать мне? – Мы проследили его от квартиры, где он живёт, до ресторана. Он применил простой, но весьма эффективный метод ухода от возможной слежки, но у нас было три автомобиля, преследующих его, и мы быстро сели ему на хвост. – Молодец, Олег, – похвалил его Райли. Несмотря на недостаточную подготовку и плохое снаряжение, Провалов показал себя настоящим полицейским. В ФБР он стал бы по крайней мере заместителем старшего специального агента. У него инстинкт полицейского. Совсем не просто преследовать офицера КГБ в Москве, это всё равно что следить за параноиком‑мафиози в Квинсе. Райли сделал глоток перцовки и повернулся в сторону седьмого стула. На дальней стороне за субъектом сидела черноволосая красавица в чёрном платье, обтягивающем тело, подчёркивая все прелести. Райли подумал, что она походит на ещё одну дорогую проститутку и не скрывает этого. Её тёмные глаза осматривали зал с таким же вниманием, как и он. Разница между ними заключалась в том, что Райли был мужчиной и смотрел на красивую девушку – или по крайней мере делал вид, – в чём не было ничего удивительного. В действительности его глаза замкнулись на мужчине, а не на женщине. Ему лет пятьдесят, хорошо одет, но ничем не выделяется среди посетителей, как и надлежит разведчику, подумал агент ФБР. Похоже, что ждёт, когда освободится столик, тем временем смотрит в зеркало над баром – отличный способ проверить, нет ли за ним слежки. Американца и его русского приятеля он, разумеется, не принял во внимание. В конце концов, какой интерес представляет для него американский бизнесмен? К тому же американец не сводит глаз с проститутки, сидяшей слева от него. По этой причине глаза субъекта даже на мгновение не остановились на двух людях справа от него, как непосредственно, так и в зеркале. «Олег проявил удивительную сообразительность, – подумал Райли, – он воспользовался им в качестве маскировки, не прерывая наблюдения за Коневым/Суворовым». – Ты узнал что‑нибудь новое? – спросил агент ФБР. Провалов рассказал ему о том, что поведала ему Таня Богданова, и о том, что произошло в ночь накануне убийства. – Черт побери, это потрясающе. Но ты по‑прежнему не знаешь, кто был целью покушения? – Нет, – признался капитан, поднося к губам рюмку с перцовкой. |
