– Просто великолепно, – проворчал Джек. – Так что же произошло? Может быть, японские корпорации продали свои старые источники китайцам?

Гудли пожал плечами.

– Пока это нам неизвестно.

– Пусть Мэри‑Пэт свяжется с Дэном Мюрреем и сообщит ему об этом. Контрразведка относится к сфере деятельности ФБР. Мы можем приступить к поиску агента немедленно или это скомпрометирует «Певчую птичку»?

– Это решение должен принять кто‑то другой, сэр, – ответил Гудли, напоминая президенту, что он хороший специалист, но не настолько хороший в этом деле.

– Да, и кто‑то другой, кроме меня тоже. Что ещё?

– Сенатский комитет по разведывательной деятельности хочет изучить ситуацию в России.

– Интересно. А чем она им помешала?

– Похоже, что у них возникли сомнения относительно того, до какой степени мы можем доверять нашим друзьям в России. Их беспокоит, что русские могут использовать деньги, вырученные за нефть и золото, для того чтобы снова превратиться в СССР, и тогда может возникнуть угроза НАТО.

– Последний раз, когда я смотрел на карту, границы НАТО передвинулись восточнее на несколько сотен миль. Эта буферная зона ничуть не вредит нашим интересам.

– Если не считать того, что теперь мы обязаны защищать Польшу, – напомнил своему боссу Гудли.

– Я помню это. Хорошо, передайте сенату, чтобы они выделили фонды на перемещение танковой бригады к востоку от Варшавы. Их можно разместить в одном из прежних советских лагерей, верно?

– Если поляки согласятся. Непохоже, чтобы близость русских их особенно беспокоила.

– Их больше беспокоит близость немцев, а?

– Совершенно верно, и у них есть повод для беспокойства.

– Когда наконец Европа поймёт, что мир утвердился всерьёз и навсегда? – обратился к потолку Райан.

– Там множество исторических прецедентов, причём некоторые совсем недавние. Они не могут пока забыть этого, господин президент. И многие прецеденты свидетельствуют о противоположном.

– О'кей, я лично скажу польскому президенту, что он может положиться на нас в отношении Германии. Мы будет держать немцев под контролем, и если они переступят линию – ну что ж, мы заберём обратно собственность, принадлежащую «Крайслеру». – Райан отпил кофе из своей чашки и посмотрел на часы. – Что‑нибудь ещё?

– На сегодня у меня все.

Президент поднял голову и лукаво посмотрел на своего советника по безопасности.

– Передай Мэри‑Пэт, что, если она снова захочет ознакомить меня с материалами «Славки», пусть присылает их вместе с фотографиями.

– Обязательно, сэр, – засмеялся Гудли.

Райан снова взял документы брифинга и прочитал их, на этот раз медленнее, отпивая кофе из чашки, иногда фыркая или ворча. Его жизнь была намного проще, когда он сам готовил подобные документы, чем теперь, когда их готовили для него. Почему произошло такое? Разве не должно быть наоборот? Раньше он должен был найти ответы и заранее предугадывать возможные вопросы, но теперь этим занимались другие, готовя документы для него… все стало труднее. Это не имело смысла, чёрт возьми! Может быть, решил он, потому, что после него поток информации останавливался. Ему необходимо принимать решения, так что, какими бы ни были другие решения и анализы, принятые на более низком уровне, этот процесс поступал в одно место и останавливался. Это походило на управление автомобилем: кто‑то ещё может сказать ему, что нужно повернуть направо за угол, но именно он сидел за рулём, и ему приходилось осуществлять поворот.