– Беатрис Шыв, клан Беркута! – продолжил горластый мужчина, представляя мою спутницу. Мы вошли в просторный зал, где уже собралась внушительная толпа народа. Причём прямо сейчас вся эта толпа уставилась в нашу сторону, производя первоначальную оценку. Беатрис ощутимо напряглась, внешне оставаясь улыбчивой и непосредственной. Но я-то видел, каким трудом ей это даётся! Сталь, а не девушка!

К нам подошёл мужчина в возрасте. Внешне он выглядел молодо, как тот же Ландо, но я умел смотреть под ширму и прекрасно видел, что представший перед нами человек едва ли не ровесник Баркса. Арин, моей бабки, так точно. Улыбаясь, выражая саму любезность, мужчина начал что-то вещать на западном языке, чем вызвал у меня кратковременный приступ паники. Жутко неудобно, когда ты не понимаешь ровным счётом ничего. Тем не менее мне удалось достаточно быстро сориентироваться и, как только в речи хозяина поместья (а им не мог быть никто иной) появилась пауза, повернулся к побледневшей спутнице и спокойно спросил:

– Беатрис, у меня проблема. Я не знаю языка, на котором говорит уважаемый хозяин. Не могли бы вы помочь мне с переводом? Буду вам весьма признателен.

– Не стоит утруждать юных дев лишней заботой, – мужчина с лёгкостью перешёл на язык Северной империи. – Меня зовут Ромул Скордж, глава клана Ежей. Приветствую тебя, Лег Ондо, в своём доме.

– Признателен за приглашение и польщён таким приёмом. Не каждому выпадает честь разговаривать с главой богатейшего и влиятельнейшего клана планеты.

– Какой правильный ответ, – улыбнулся Ромул. – Идём, познакомлю тебя с виновницей сегодняшнего торжества. Беатрис, осмотрись в поместье и чувствуй себя здесь как дома.

– Прошу простить мою наглость, но Беатрис мне нужна. Как вы уже поняли, ваш язык является для меня слабым местом и без своей спутницы я окажусь в крайне щекотливо ситуации. С ней, конечно, тоже – юноше моего возраста непростительно не знать языка ведущей империи, но лучше я покажусь неучем, чем предстану клоуном.

– Ты с такой лёгкостью говоришь о своей слабости, словно не чувствуешь в ней чего-то предосудительного. В то время как незнание языков считается если не позором, то критичным нарушением, из-за которого нельзя приглашать в свет.

– Какой смысл заламывать себе руки и стенать о том, чего у меня нет? Да, я не знаю языка, выучить его за несколько мгновений не могу. Является ли для меня это позором? Возможно. Критичен для меня такой позор? Отнюдь. Тот факт, что я не знаю языков других стран, не является страшной тайной. Вот только хочу заметить, что я не напрашивался на приглашение, как вы сказали, «в свет». Если присутствие рядом со мной Беатрис и её помощь в переводе является проблемой, мне будет очень жаль, что не удастся засвидетельствовать своё почтение вашей дочери. В этом случае будет лучше для всех, если мы незаметно покинем ваш дом прямо сейчас. Могу заверить – через год, когда Вальре исполнится восемнадцать, я буду в состоянии не только разговаривать с ней на одном языке, но и цитировать лучших поэтов вашей империи.

Холод, которым окатил меня взгляд Ромула, мог пробрать до костей. Вот только на меня такие взгляды не действовали – мне действительно нечего делать на этой вечеринке. Я здесь чужой, причём это мне не говорят посторонние, это я чувствую сам. Так что держаться всеми руками и ногами за право здесь находиться не собираюсь.