Подбежавшая Луса остановилась, разинув пасть.

— Он опять превратился!

Токло изо всех сил пихнул ее в ручей.

— Прячься под берег!

С шумным всплеском Луса плюхнулась в воду и тут же вскочила, отплевываясь и тряся головой. Встав на лапы, она добралась до места, где берег низко нависал над течением, отбрасывая густую холодную тень на быстро бегущую воду.

Токло забрался следом, притиснулся поближе к Лусе и, морщась от ледяного холода воды, затаил дыхание, прислушиваясь к доносившимся сверху звукам.

Через несколько мгновений послышался стук оленьих копыт по камням, а затем оглушительный волчий вой, топот множества ног и шелест шерсти, со свистом касавшейся скал. Затем звуки погони растаяли вдали, и осталось только журчание холодной воды по камням, да прерывистое дыхание запыхавшихся медвежат.

Токло и Луса стояли в неглубокой промоине, сверху их закрывали свисающие ветви куста и густые заросли травы. Они были в безопасности, но вместо облегчения в груди Токло клокотало бешенство, вырвавшееся наружу свирепым ревом.

— Ты что? — перепугалась Луса.

— Уджурак! — яростно взревел Токло. — Ну почему он никогда ничего не слушает? Я же сказал ему, что делать…

«А теперь волки порвут его в клочья! Чернохвостый олень не сможет убежать от стаи голодных волков».

— С ним все будет в порядке, вот увидишь, — заверила Луса.

— Ты-то откуда знаешь? — фыркнул Токло.

— Я просто уверена, что он…

— Да замолчи ты! — заревел Токло.

Под берегом было темно, но он все-таки увидел, как испуганно съежилась эта глупая черная медведица от его грубого крика.

Но Токло было сейчас не до нее. Словно какая-то темная дыра открылась у него в груди при мысли о том, как волки прыгают сейчас на Уджурака, опрокидывают на землю, рвут своими острыми когтями и клыками…

«А я сижу тут, вместо того, чтобы прийти на помощь! Разве он справится с ними в одиночку?»

В животе у Токло рычало и гудело от страха, но он заставил себя сидеть спокойно, вслушиваясь и вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Но сколько медвежонок ни старался, он так и не увидел и не услышал ничего, кроме темнеющей рощицы деревьев и журчания ручья.

«Уджурак, где ты?»

Токло чувствовал, как сидевшая рядом Луса трясется и клацает зубами от страха и холода. Он украдкой окинул ее оценивающим взглядом и заметил, что она закатывает глаза, словно вот-вот плюхнется в обморок. Можно подумать, у него без нее забот мало! Нашла время для своих дурацких штучек!

Токло снова насторожил все чувства, но вокруг все было совершенно спокойно.

— Ладно, — проворчал он, пихая Лусу. — Пора выбираться отсюда!

Дважды повторять ему не пришлось. Луса стремительно заскребла лапами по камням, но Токло пришлось еще раз хорошенько подтолкнуть ее, чтобы помочь выбраться из ручья и вылезти на траву. Здесь Луса обессиленно рухнула на землю и затихла.

— Тут нельзя оставаться, — резко сказал Токло. — Нужно найти укрытие. — Он подошел к росшим неподалеку зарослям колючего кустарника. — Лезь сюда.

Подняв голову, Луса непонимающе уставилась на него, но потом с тяжелым вздохом поднялась и, пройдя несколько шагов, свалилась под ветки ближайшего куста.

— Я хочу есть, — тоненько проскулила она.

— Я тоже, — буркнул Токло. В животе у него громко урчало, но какой смыл обращать на это внимание? — Здесь пока опасно искать еду. Может, волки еще не ушли.

Спустилась ночь, и сквозь ветки куста над головой медвежат заструился лунный свет.