— У Зверомузыки?!
— Ты… Вы Зверомузыку знаете?!
— А как же! Мы и его тоже знаем! Садись, ешь…
Насчет двух суток без еды мужик, скорее всего, не соврал.
— Ну вот, а говорили: лишнее сварил, — тихонько толкнул шефа в бок Вася. А Саша покачал головой и засмеялся.
Вот насчет всего остального поверить было сложнее.
— Так ты от Зверомузыки сбежал?
— Нет… Там разгромили все, а я остался.
И человека натурально передернуло.
— Кто разгромил? Саша Козья Ножка? Вава Крабик?
— He-а… Медведи громили.
Парень оглянулся в тоске, облизал ложку, поднял обе руки с миской:
— Можно еще?
— Можно. Только давай, парень, всю правду… Тебя как зовут по-настоящему?
Тот, похоже, обиделся даже:
— Сучье Вымя я! Не соврал!
— А до того, как стал Сучьим Выменем? Было же у тебя человеческое имя, парень? Кольша там, Слава или Саша?
— He-а… Я Кеша. Кеша Малофьёв…
— И откуда? Да рассказывай ты, что я клещами каждое слово тяну!
Кеша так и сидел в молитвенной позе, держа миску перед собой.
— Сейчас положу, только рассказывай.
Все же пришлось подождать, пока Кеша пихал рожки в рот. Хорошим воспитанием Кешу не отяготили, менты и те старались не смотреть.
Из рассказанного Кешей получалось, что он родился и вырос в Красноярске, в пролетарской слободке Покровка, и почти с рождения мечтал стать слесарем. Но плохие друзья и роковые женщины подвели бедного Кешеньку, и его почти что ни за что поймали и посадили в тюрьму. В тюрьме с ним обращались очень плохо, потому что он был по своей природе очень честным, а после тюрьмы ему против собственной воли пришлось идти в охранники. Так он попал к Зверомузыке, а вот два дня назад… И Кеша старательно пересказал все, что уже известно просвещенному читателю.
Не отличаясь патриархальной доверчивостью, Данилов задавал вопросы, но что характерно — сбить Кешу не удавалось ни разу. Ни в том, что касается мелочей, на которых обычно и горят вруны: например, о внешности Инессы или количестве комнат на втором этаже базы. И кончая вещами очень важными: например, кто же все-таки на базу напал?
— Люди, одетые медведями?
— Нет-нет, настоящие медведи… Здоровенные такие… и все вместе ка-ак навалятся!
— Может, у них на головах — медвежьи головы?
— Нет, звери такие… Но разговаривают!
Оставалось, собственно, два варианта: или Кеша попросту сумасшедший (а не похоже, не похоже…), или видел он что-то такое, что возбудило его, смутило сверх всякой меры, вызвало у него всяческие странные переживания. Допустить, что медведи в походном строю штурмовали базу Яши Зверомузыки, а потом последовательно ели самого Яшу и громили его вертолет… Нет, сделать такое допущение сыскарям не позволяло воспитание.
— А вы… вы сами-то кто? Вы охотники?
— Угрозыск, Кеша! Документы хочешь посмотреть?
Икая от ужаса, с округлившимися глазами, Кеша готов был кинуться обратно, в чащу леса.
— Ну чего перепугался?! Ты же видишь — не кусаемся мы. И вообще — заняты мы поисками одного очень нехорошего человека. Такого нехорошего, что тебе о нем и думать будет слишком страшно, Кеша. Представляешь себе, убивает людей одного за одним, по всему лесу! Твой Зверомузыка — это так, полное тьфу перед ним… Так что вот — сегодня переночуешь в цивилизованных условиях, в избушке, и завтра спустишься в деревню. Чувствуешь?! Завтра ты уже в деревне! Кончились твои таежные приключения.
Кеша судорожно думал, потом замотал головой:
— Если узнают, что я с угрозыском вместе вернулся… Страшно подумать!
— Во-первых, никто не узнает, если ты сам не растрепешь. |