— Стой! Стреляем! — надрывался Саша, что есть сил.

Припав на колено, Данилов выцелил не то, что должен был по правилам — не ноги. Ног не видно в высокой траве, папоротнике и кустах. Данилов поймал в прицел синюю подпрыгивающую спину, и мягко потянул на спуск. Что такое?! Данилов видел, как полетели каменные брызги от здоровенного булыжника на поляне.

Еще выстрел! Опять пуля ударила в булыжник, подняв фонтан каменного крошева. Что такое?! Вот!!! В суете Данилов не перевел прицельную рамку с деления «сто метров» — после стрельбы по медведю. Ну, и сажал не по бегущему, а по лугу…

Та-ак, там уже метров двести… Данилов поставил рамку правильно, опять стал ловить синюю спину. Поздно — спина мелькала меж берез, достать ее можно было уже разве что случайно. Раз и два попытался Данилов — ведь бывают же на свете чудеса! На этот раз чудо не случилось, пули колотили по деревьям. Ага, Саша уже в избушке. Правильно! Надо посмотреть, что он тут делал, посмотреть, как тут насчет улик.

В этой избушке явно жили, но трудно поверить, что в первой, недавно брошенной избушке и в этой обитал один и тот же человек. Та избушка вылизана, все в ней аккуратно разложено, а в этой царил страшный бардак, да к тому же отвратительно воняло. Трудно было разобраться в нагромождении плоскогубцев, чашек, тряпок, курток, ложек, гаечных ключей и пуговиц. Тут все не лежало — валялось.

Грязное, засаленное тряпье на нарах, чудовищно грязный, заросший салом стол, такие же грязные, сальные тарелки и чашки на столе, вонища. Пережаренные кусочки мяса в большой тарелке на столе, еще дымящаяся кружка чаю.

— Посмотрите-ка шеф…

Если Саша так позеленел, если у него такое лицо, значит, полезно посмотреть. М-да-а… Данилов почувствовал, что и у него, совсем как у Саши, раздается в ушах тоненький звон, желудок подступает прямо к горлу, а перед глазами плывет, вместе с позывами на рвоту, что-то зеленое, и кружится. Потому что за дверью, в большой эмалированной миске, лежало бедро. Обычное человеческое бедро, покрытое обычной бледной, как обычно и бывает на этот месте, кожей, с редкими рыжими волосками. Судя по пышному задку, скорее всего женское бедро. Чуть несвежее, начавшее пахнуть, мясо, почерневшее от долгого лежания сырым.

— Саня… — Данилов сам почувствовал, голос его звучит хрипло, прочистил горло, начал снова: — Саня… Найдем остальное.

Но остального не было в избушке. Не было трупа ни на чердаке, ни в подполе, ни под нарами, ни на полках. Нигде.

— Может быть, он остальное уже съел?

— Может быть…

Оба подавлены: вот могли поймать и не поймали. Так бы вот сейчас задать этому, в зеленой куртке, несколько вопросов. И где остальные части трупа, и где взял, и многое, многое другое. А так, без поимки этого сукина сына, единственная польза от похода — теперь Данилов знал совершенно точно, — в тайге и правда есть «чужой». И это «чужой» еще опаснее, еще преступнее, чем он думал. Ну что ж, надо ловить его, ловить…

— Ну что, Саша, двинулись?! Попробуем его все-таки взять…

— До заката с час, не больше.

— Лично я предлагаю организовать преследование, а не поймаем, заночевать в лесу и есть медведя.

— А если поймаем?

— Тоже в лесу. То есть мы, конечно, можем здесь оставаться на ночь… Но скажи честно — тебе этого очень хочется?

Как и думал Данилов, его помощник и правая рука, окинув взором все вокруг, отвечает предельно решительно:

— Нет!

Глава 28. Ультиматум

И еще один день провели Кольша и Володька на острове, посвященный поискам тропинки. За этот день они поймали несколько рыбок рубахами и трусами, убили из ружья дятла, прилетевшего на остров неизвестно зачем.