|
.. Закуривая трубку, он начал подниматься по лестнице, затем заглянул в комнату, где друг против друга сидели Лапуэнт и молодая голландка, и увидел, что инспектор записывает что-то в блокноте, положив его на туалетный столик. - Где секретарь? - спросил он скучающего в коридоре полицейского инспектора. - Вон его дверь, в конце коридора. - Он не скандалил? - Время от времени он приоткрывает дверь и прислушивается. Ему кто-то звонил по телефону... - Что ему сообщил комиссар сегодня утром? - Сказал, что его хозяин убит и что его просят не покидать своей комнаты до особого распоряжения... - Вы присутствовали при этом разговоре? - Да. - Он не казался удивленным? - Он не из тех людей, что открыто проявляют чувства. Да вы и сами увидите. Мегрэ постучал, одновременно нажимая на ручку, чтобы открыть дверь. В комнате был полный порядок, и кровать, даже если на ней ночью спали, была тщательно застелена. Перед окном стоял небольшой письменный стол, возле него находилось кресло из рыжеватой кожи, а в нем сидел мужчина, который смотрел на вошедшего комиссара. Его возраст определить было трудно. Он обладал типичной внешностью араба - темное морщинистое лицо могло принадлежать человеку как сорока, так и шестидесяти лет. В его густых пышных волосах черно-чернильного цвета не было ни одного седого волоса. Он даже не пошевелился, чтобы встретить посетителя, и лишь смотрел на него жгучими глазами. Его лицо, казалось, не выражало никаких чувств. - Надеюсь, вы говорите по-французски? Он утвердительно кивнул. - Комиссар Мегрэ, начальник бригады уголовной полиции. Вы и есть секретарь господина Наура? Вновь утвердительный кивок. - Не назовете ли вы мне свое точное имя? - Фуад Уэни. Голос у него был глухим, как будто он страдал хроническим ларингитом. - Вам известно, что здесь произошло этой ночью? - Нет. - Но вам уже сообщили, что господин Наур убит? - Да, только это. - Где вы находились? Ни один мускул на его лице не дрогнул. Мегрэ редко приходилось встречать таких людей, как в этом доме, людей, которые так упорно отказывались от сотрудничества с ним. Служанка отвечала на вопросы уклончиво, с явной враждебностью в голосе. Горничная-голландка довольствовалась лишь односложными ответами. Что касается этого Фуада Уэни, одетого в строгий черный костюм, белую рубашку и темно-серый галстук, то он смотрел на собеседника и слушал его с полным безразличием, если не с презрением. - Вы провели ночь в этой комнате? - Начиная с половины второго. - Вы хотите сказать, что возвратились в половине второго ночи? - Я думал, что вы это поняли из моего ответа. - Где вы были до этого времени? - В клубе на бульваре Сен-Мишель. - В игорном клубе? Тот ограничился лишь пожатием плеч. - Где он точно находится? - Над баром "Липы". - Вы участвовали в игре? - Нет. |
