|
- Мэтр Орэн у себя? - спросил он консьержку. - Вот уже больше месяца, как он, бедняжка, не выходит. Как это Мегрэ вдруг вспомнил о нем? Вероятно, это был самый старый адвокат во всем Париже. Комиссар не знал, сколько ему лет, но на его памяти мэтр Орэн всегда был старым, почти немощным, что не мешало ему постоянно улыбаться и особенно весело, когда речь заходила о женщинах. Он жил вместе со служанкой, почти такой же старой, как и он сам, в холостяцкой квартире, заваленной книгами и гравюрами, которые он коллекционировал: сюжеты большинства из этих гравюр были весьма игривыми. Орэн сидел в кресле перед открытым окном; колени его, несмотря на жару, были укрыты одеялом. - Ну, как дела, сынок? Каким ветром тебя сюда занесло? Я уже думал, что никто меня не помнит и все считают, что я давно уже на кладбище Пер-Лашез. Ну, так о чем же пойдет речь на этот раз? Мегрэ немного покраснел, потому что и в самом деле редко бывал у адвоката бескорыстно. - Я тут подумал, не знаете ли вы, случайно, некоего Серра, который, если не ошибаюсь, умер тридцать два или тридцать три года назад. - Алэна Серра? - Он был адвокатом. - Значит, он самый. - Что это был за человек? - Я, вероятно, не имею права знать, почему ты о нем спрашиваешь? - Из-за его сына. - Никогда не видел этого мальчишку. Я знал, что он существует, но никогда его не встречал. Видите ли, Мегрэ, Алэн и я, мы принадлежали к веселой компании, для которой семья была отнюдь не главным в жизни. Нас всегда можно было встретить в клубе и за кулисами бульварных театров, и мы знали, как зовут по имени каждую танцовщицу. - Он добавил с игривой улыбкой: - Да и не только по имени! - Вы не были знакомы с его женой? - Должно быть, меня с ней знакомили. Она, кажется, жила где-то в Нейи? В течение нескольких лет мы совсем потеряли Алэна из виду. Он был не первым, с кем это случалось. Иные не успеют жениться, как уже сразу начинают смотреть на нас свысока. Я уж и не рассчитывал, что увижусь с ним. Потом, много времени спустя... - Приблизительно через сколько времени? - Не знаю. Через несколько лет. Постойте. Клуб уже переехал с улицы Фобур-Сент-Оноре на авеню Фош. Через десять лет? Через двенадцать? Во всяком случае, он к нам вернулся„. - Ну и что же дальше? - Ничего. Он старался наверстать упущенное. Он долго жил с певичкой, которую звали... У нее еще был такой большой рот... Мы дали ей прозвище... Что-то пикантное... Не могу вспомнить. - Он пил? - Не больше других. Случалось, две-три бутылки шампанского... - Что с ним было дальше? - То, что в конце концов ожидает всех нас. Он умер. - И это все? - О продолжении, мой милый, надо спросить там, наверху. Это уж дело святого Петра, а не мое. А что там натворил его сын? - Пока еще не знаю. Его жена исчезла. - Он любит покутить? - Нет. Как раз наоборот. - Жюльетта! Принесите нам чего-нибудь. Мегрэ пришлось посидеть еще четверть часа со стариком, который обязательно хотел найти среди своих гравюр набросок с той самой певички. |
