|
Если вам случайно понадобится ко мне зайти, не бойтесь, раздеваться я не стану. Теперь я предпочитаю быть в платье. В ее голосе сквозила едва заметная горечь. Но тут же, иронизируя над собой, она добавила: - Кстати, так лучше для всех! Только когда она закрыла за собой дверь, Мегрэ осознал, что совершенно спокойно пожал протянутую ему руку. Оса все еще жужжала под потолком, словно искала выхода, не догадываясь о раскрытых настежь окнах. Мадам Мегрэ утром сказала мужу, что собирается на цветочный рынок, и спросила, не будет ли он свободен около полудня, чтобы там встретиться. Сейчас как раз наступил полдень. Подойдя к окну, он минуту колебался. За парапетом набережной можно было разглядеть яркие пятна цветов. Вздохнув, он снял трубку: - Попросите ко мне Буасье! Семнадцать лет прошло с того дурацкого происшествия на улице Луны. Теперь Мегрэ был важной персоной, возглавлял бригаду, занимавшуюся расследованием убийств. Вдруг ему в голову пришла забавная мысль, почти каприз. Снова сняв трубку, он сказал телефонистке: - Соедините меня, пожалуйста, с пивной "У дофины"! А входивший в кабинет инспектор Буасье услышал, как Мегрэ произнес: - Пришлите-ка мне перно! И, посмотрев на инспектора, добавил: - Даже два! Два перно! Спасибо! Синевато-черные усы провансальца Буасье дрогнули от удовольствия, и он уселся на подоконник, вытирая вспотевшее лицо. Глава 2, в которой немного говорится об инспекторе Буасье, а больше о доме, стоящем в саду за оградой, и о встрече, которая произошла у Мегрэ возле этой ограды. Отпив глоток перно, Мегрэ произнес: - Скажите, старина Буасье, что вы знаете об Альфреде Жюсьоме? - Об Альфреде Унылом? - Да. Лицо инспектора вдруг помрачнело, он посмотрел на Мегрэ исподлобья и, перестав смаковать свой любимый аперитив, спросил изменившимся голосом: - А он что-нибудь натворил? Так всегда бывало с инспектором, и Мегрэ это знал. Мегрэ знал также, в чем тут дело. Благодаря бесконечным предосторожностям со стороны комиссара, только с ним одним Буасье разговаривал без раздражения. В сущности, Буасье тоже мог бы стать комиссаром, и он давно бы им уже стал, если бы полное незнание орфографии и безграмотность не мешали ему сдать самые элементарные экзамены. Однако же начальство знало ему цену. Главой отдела назначили комиссара Пеше, старую сонливую калошу, а всю работу, кроме составления отчетов, выполнял Буасье; он же руководил и персоналом. В этом отделе не занимались расследованием убийств, как в бригаде Мегрэ. Не интересовались там и любителями - служащими, которые в один прекрасный день сбегали, захватив с собой содержимое кассы, - или другими пустяками в таком же роде. У Буасье и сотрудники, и обвиняемые были профессионалами. Там шла борьба между специалистами. Там было не до психологии. Нужно было изучать повадки и нравы каждого. Зачастую можно было увидеть инспектора, спокойно сидящего на террасе кафе в обществе взломщика, и вряд ли, например, Мегрэ мог бы вести с каким-нибудь убийцей разговор вроде этого: - Послушай, Жюло, что-то ты давно уже не работал. - Так оно и есть, инспектор. - Когда я задержал тебя в последний раз? - Наверное, месяцев шесть назад. |
