|
Зазвонил телефон. В трубке раздался голос Жанвье: - Я все еще в Венсене, шеф. Пытался дозвониться к вам на Набережную. - Скачки кончились? - Полчаса назад. Я остался со служащими. Очень-то с ними сейчас не поговоришь: работы у них выше головы. Удивляюсь, как они не делают ошибок в подсчетах. Я расспросил их о крупных ставках. Один парень из тысячефранковых касс услышал и прямо-таки вскинулся Он поездил по Центральной Европе и различает на слух тамошние языки. “Чех? - переспросил он. - Есть тут один. Постоянно ставит большие суммы, особенно на аутсайдеров. Я сперва даже подумал - посольский чин”. - Почему? - заинтересовался Мегрэ. - Похоже, шикарный тип: породистый, изысканно одет. Почти всегда проигрывает, но виду не подает, только криво улыбается. Но заметил его служащий не поэтому, а из-за женщины, обычно появляющейся вместе с ним. Мегрэ облегченно вздохнул и остановил ликующий взгляд на Коломбани, словно говоря: “Мы их накрыли!" - Ага, теперь и женщина! - громыхнул он в трубку. - Иностранка? - Парижанка. Я из-за этого с ипподрома и не ухожу. Поговори я с парнем раньше, он давно показал бы мне эту парочку: они были здесь сегодня днем. - Опиши женщину. - Молоденькая, очень, красивая, одевается, видимо, у лучших портных. Но это не все, шеф. Парень уверяет, что она киноактриса. Он-то сам не большой любитель кино, звезд не помнит. Уверяет, впрочем, что это не звезда, а так, на вторых ролях. Я перечислил ему кучу имен - все безрезультатно. - Который час? - Без четверти шесть. - Раз уж ты в Венсене, махни в Жуэнвиль. Это недалеко. Попроси своего конторщика проехаться с тобой. - Он сам предложил свои услуги. - Сразу за мостом начнутся киностудии. Обычно у продюсеров хранятся фото всех актеров, включая тех, что на второстепенных ролях: к этим карточкам обращаются при распределении ролей в новых фильмах. Понял? - Понял. Куда вам звонить? - Домой, - заключил Мегрэ, опустился в кресло и облегченно вздохнул. - Кажется, дело пойдет. - При условии, конечно, что это наш чех. Мегрэ наполнил рюмки с золотым ободком, выбил трубку, заложил новую порцию табаку. - У меня впечатление, что ночь нам предстоит беспокойная. Девчушку велел привезти? - Ее отправили сюда три часа назад. Я сам встречу ее на Северном вокзале. Имелась в виду девочка с фермы Мансо, единственная, кто чудом спасся во время резни и видел одного из налетчиков - Марию, женщину, лежащую теперь со своим малышом на больничной койке. Опять телефон. Теперь снимать трубку стало даже несколько жутко. - Алло... Глаза Мегрэ снова уставились на коллегу, но на этот раз - с досадой. Говорил комиссар приглушенным голосом. С минуту вообще молчал, ограничиваясь поддакиванием через почти равномерные промежутки. Коломбани тщетно силился понять, о чем разговор. Ни о чем не догадываться было тем более обидно, что в трубке слышался голос, в гудении которого можно было иногда различить отдельные слоги. - Через десять минут? Конечно. Точно, как я обещал. Почему у Мегрэ такой вид, словно он с трудом сдерживается? Его поведение опять полностью изменилось. Ребенок, ожидающий, когда его подпустят к рождественской елке, - и тот меньше дрожал бы от нетерпения, чем комиссар, как ни старался он выглядеть спокойным и даже добродушно-ворчливым. |
