|
Ребенок, ожидающий, когда его подпустят к рождественской елке, - и тот меньше дрожал бы от нетерпения, чем комиссар, как ни старался он выглядеть спокойным и даже добродушно-ворчливым. Повесив трубку, он не возобновил беседу с гостем, а распахнул дверь на кухню и объявил: - Сейчас приедет твоя тетка с мужем. - Как! Что ты говоришь? Но... - Сам удивляюсь, - перебил он жену, которой тщетно подмигивал. - Случилось, видимо, что-то серьезное, непредвиденное. Она хочет немедленно поговорить с нами. - И, просунув голову в дверь, Мегрэ принялся строить жене гримасы, чем окончательно сбил ее с толку. - Вот те на! Только бы не какая-нибудь беда! - А может, она по поводу наследства? - Какого наследства? - Ее дяди. Когда Мегрэ вернулся к Коломбани, корсиканец лукаво улыбался. - Извини, старина. Сейчас явится тетка моей жены. Я еле успею одеться. Не выставляю тебя, но сам понимаешь... Комиссар из Сюрте опорожнил рюмку, встал, утер губы. - Пустяки! Я же знаю, что такое родня. Позвонишь, если будет что новое? - Договорились. - Сдается мне, это будет скоро. Не знаю даже, возвращаться ли мне на улицу де Соссэ. Пожалуй, не стоит. Если не возражаешь, я побуду на набережной Орфевр. - Вот и отлично. До скорого! Мегрэ чуть не вытолкнул гостя на лестницу. Когда дверь захлопнулась, он быстро пересек комнату и взглянул за окно. Слева от склада “Лот и Пенен” виднелась выкрашенная в желтый цвет лавчонка овернца, торговавшего вином и углем, и Мегрэ впился взглядом в ее дверь. - Ты наврал Коломбани? - спросила г-жа Мегрэ. - Конечно. Я не хотел, чтобы он столкнулся с людьми, которые к нам сейчас зайдут. С этими словами он машинально оперся о подоконник, где чуть раньше стоял корсиканец, и рука его наткнулась на газету. Мегрэ опустил глаза и увидел, что она сложена так, чтобы сверху оказались объявления. Одно из них было обведено синим. - Каналья! - процедил комиссар сквозь зубы. Между Сюрте и уголовной полицией существует застарелое соперничество, и для человека с улицы де Соссэ истинное удовольствие сыграть шутку с коллегой, работающим на набережной Орфевр. К тому же Коломбани не так уж и зло отомстил Мегрэ за вранье и выдумку с теткой. Он лишь оставил ему доказательство того, что раскусил комиссара. Объявление, напечатанное с классическими аббревиатурами во всех утренних газетах и дневных бюллетенях ипподромов, гласило: "Друзьям Альбера целях безопасности срочно зайти Мегрэ домой 6. Ришар-Ленуар, 132. Полн. тайна гарант. честн. слов." Они-то и звонили от угольщика напротив, проверяя, не розыгрыш и не западня ли это: пусть Мегрэ лично подтвердит свое обещание. Словом, хотели убедиться, что путь свободен. - Прогуляйся-ка по улице, госпожа Мегрэ, и не слишком торопись. Шляпу надень с зеленым пером. - - Почему именно эту? - Потому что скоро весна. Пока приглашенные переходили улицу, всем видом показывая, что решаются на серьезный шаг, Мегрэ наблюдал за ними из окна, но издалека узнал лишь одного. Несколькими секундами раньше комиссар не знал о визитерах ровно ничего - даже из какого они круга. Но в одном он мог поручиться - они тоже бывают на скачках. |
