|
.. Вы знаете преступников, если можно так выразиться, из первых рук... Для судьи же это только существа, которых почти автоматически подводят под ту или иную статью. Вы меня понимаете? - Конечно... - За ваше здоровье... Он перевел дыхание и, казалось, сам был поражен, что так разошелся. - Ведь мало с кем я могу говорить настолько откровенно... Вас это не шокирует? - Нисколько... - Ба, да ведь я даже не спросил, зачем вы хотели меня видеть... Я был в таком восторге от предстоящей встречи, что об этом даже не подумал... И с иронией в голосе добавил: - Надеюсь, речь идет не о морском праве? Мегрэ вытащил из кармана письмо: - Это послание я получил сегодня утром по почте. Оно без подписи, и я вовсе не уверен, что послано из вашего дома... Я только прошу вас внимательно с ним ознакомиться... Как ни странно, адвокат стал прежде всего ощупывать бумагу, как если бы у него было особенно развито чувство осязания. - Похоже, что моя... Такую легко не найдешь... В последний раз я просил своего гравера заказать у фабриканта... - Это-то обстоятельство и привело меня к вам. Парандон сменил очки, скрестил свои короткие ножки и стал читать, шевеля губами, а иногда бормоча отдельные слоги: "Скоро должно произойти убийство... Быть может, его совершит человек, которого я знаю, а может быть, и я сам..." Он внимательно перечел этот абзац. - Можно сказать, что тщательно подбиралось каждое слово, не так ли? - И мне так показалось. "...Она в каком-то смысле неизбежна..." - Эта фраза мне нравится меньше. Она слишком цветиста. Потом, возвращая листок Мегрэ и снова сменив очки, произнес: - Любопытно... Этот человек не любил громких фраз и не терпел напыщенности. Любопытно... Этим и ограничивались его комментарии. - Меня поразила одна деталь, - пояснил Мегрэ. - Автор письма называет меня не просто комиссаром, как это делает большинство, а моим официальным титулом: Господин дивизионный комиссар. - Я об этом тоже подумал. Вы поместили объявление? - Да. Сегодня вечером оно появится в "Монд", а завтра утром в "Фигаро". Странно, что Парандон не был удивлен или, во всяком случае, не показывал виду. Он глядел в окно на узловатый ствол каштана, как вдруг его внимание привлек легкий шум. Но и это его не удивило, и, повернувшись к двери, он пробормотал: - Входи, дорогая... И, поднимаясь, добавил: - Знакомься: комиссар Мегрэ собственной персоной. Это была женщина лет сорока, элегантная, со стремительными движениями и быстрыми глазами. Коротким, цепким взглядом она окинула комиссара с ног до головы. И будь даже где-нибудь на его левом ботинке небольшое пятнышко, оно не ускользнуло бы от ее внимания. - Я очень рада, комиссар... Надеюсь, вы пожаловали к нам не для того, чтобы арестовать моего мужа? С его слабым здоровьем вам сразу бы пришлось определить его в тюремную больницу... В ее словах не чувствовалось подвоха. Она сказала это без злобы, с игривой улыбкой, но все же сказала. - Речь идет, конечно, о ком-нибудь из наших слуг? - Никаких жалоб я не получал. |
