|
Эти люди, по их собственному выражению, знали эту "кухню", разбирались в делах полиции не хуже иного инспектора. Однако вряд ли кто из них догадывался об операции, разворачивающейся у них на глазах, беготни с раннего утра, задолго до визита Мегрэ к судье Комельо. Не случайно же сотрудники таких дальних округов, как двенадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый, пришли переодетые, некоторые с чемоданами, корзинами и, согласно полученным указаниям, имели вид приезжих. Жара была тягостной, жизнь города, за исключением районов, посещаемых туристами, замерла. Изредка проезжали автобусы, заполненные иностранцами, да слышались голоса гидов. В восемнадцатом округе, особенно в секторе, где было совершено пять убийств, у гостиниц останавливались такси, выходившие из них были очень похожи на провинциалов, и все они требовали комнату непременно с окнами на улицу. Все это происходило по заранее разработанному плану, и некоторые инспектора приехали даже с женами. Редко принимались такие предосторожности. Но на этот раз разве можно доверить кому-нибудь тайну происходящего? Ведь никаких сведений о преступнике нет. Кстати, и этот вопрос Мегрэ и Тиссо обсуждали на ужине у Пардона. - В целом он ведет себя нормально, исключая эти припадки, иначе его странности могли бы привлечь внимание окружающих его людей. - Обязательно, - согласился психиатр. - Однако по своей внешности, привычкам, профессии он может быть человеком, которого можно меньше всего заподозрить. Речь не шла о сексуальных маньяках, те были известны, а со второго февраля за ними следили, но безрезультатно. Он не был и бродягой, из тех, на кого оглядываются на улице. Чем занимался он до первого убийства? Что делал между другими? Был ли он холостяком, живущим в меблированных комнатах? Мегрэ рассудил, что нет, он женат, ведет обычную жизнь, и Тиссо с этой гипотезой согласился. - Все возможно, - вздохнул профессор. - Если мне скажут, что это один из моих коллег, я протестовать не буду. Да, может, это и не важно, кто он: рабочий, служащий, мелкий коммерсант или важное должностное лицо. Это мог быть и один из владельцев отелей, куда приехали переодетые полицейские. И поэтому они не могли сказать как раньше: - Полиция! Комнату с окнами на улицу - и никому ни слова! Нельзя было больше доверять и консьержкам. Даже осведомителям, живущим в квартале. По пути от Комельо Мегрэ перехватили журналисты. - Вы ходили к судье за инструкциями? - Я нанес ему обычный каждодневный визит. - Вы поставили его в известность о вчерашнем допросе? - Мы просто поболтали. - Вы так ничего и не скажете? - Мне нечего сказать. И он прошел к шефу. Рапорт продолжался довольно долго. Патрон был озабочен. - Комельо не требовал, чтобы вы отказались? - Он, кажется, махнул на меня рукой. - Вы берете ответственность на себя? - Да, так будет лучше. Мегрэ не обманывался, хотя и был доволен: он ощущал груз того, что он на себя брал. - Вы уверены, что репортеры не подозревают, как вы водите их за нос? - Я сделал все возможное для этого. |
