|
- Ваш муж дома? - Он в задней комнате, в мастерской. Мальчик вошел в кухню и принялся мыть руки под умывальником. - Заходите, я его сюда позову. - Она знала, кто он такой, и, видимо, ничуть не испугалась. В кухне - жизненном центре дома - она придвинула ему стул с соломенным сиденьем и открыла дверь, выходящую во двор: - Жюльен!.. К тебе пришли. Мальчик вытирал руки, с любопытством разглядывая Мегрэ. И он тоже вызвал в памяти комиссара далекие детские воспоминания. В его классе, да и почти в каждом классе, всегда был такой толстяк с простодушным и старательным выражением лица, с точно такими же, как и у этого, светлыми волосами и манерами пай-мальчика. Если его мать нельзя было назвать толстой, то отец, появившийся чуть позже, весил не меньше ста килограммов; он был огромный, необъятный, с этаким почти кукольным лицом и наивными глазами. Прежде чем войти, он вытер ноги о соломенную подстилку. На круглом столе стояли три прибора. - Вы позволите? - пробормотал он, направляясь к умывальнику. Чувствовалось, что здесь существует раз и навсегда установленный порядок, что каждый знает и выполняет вовремя свои обязанности. - Вы собираетесь завтракать? - Нет еще, - ответила женщина. - Завтрак не готов. - По правде говоря, я хочу побеседовать с вашим сыном. Отец и мать посмотрели на сына без тени удивления или беспокойства. - Ты слышишь, Марсель? - спросил отец. - Да, папа. - Отвечай на вопросы господина комиссара. - Хорошо, папа. Повернувшись лицом к Мегрэ, он встал в позу ученика, готового отвечать учителю. Глава 5 МАЛЕНЬКИЕ ХИТРОСТИ МАРСЕЛЯ Пока Мегрэ раскуривал трубку, разыгралась немая сцена, напомнившая ему с разительной ясностью деревню его детства. И на какое-то мгновение госпожа Селье в голубом клетчатом фартуке с зачесанными вверх волосами превратилась вдруг в одну из его тетушек. Она выразительно посмотрела на мужа, и тот, поняв ее без слов, направился к двери и исчез за ней. А она, не дожидаясь возвращения мужа, открыла буфет, достала два стакана из сервиза, которыми пользовались только тогда, когда были гости, и протерла их чистой тряпкой. Вскоре жестянщик вернулся с бутылкой вина в руках. Он ничего не сказал. И никто ничего не сказал. Какой-нибудь чужеземец или пришелец с другой планеты мог бы подумать, что эти молчаливые жесты и движения составляют часть священного ритуала. Послышался звук вытаскиваемой из горлышка пробки и бульканье золотистого вина, льющегося в стаканы. Чуть смущенный Жюльен Селье взял один из стаканов, посмотрел его на свет и наконец сказал: - За ваше здоровье. - За ваше здоровье, - ответил Мегрэ. После этого муж направился в темный угол комнаты, а жена подошла к печке. - Скажи мне, Марсель, - начал комиссар, обращаясь к застывшему в ожидании мальчику, - ты, конечно, никогда не врешь? Если Марсель и заколебался, то лишь на мгновение, бросив быстрый взгляд в сторону матери. - Да, господин комиссар. - И поспешно добавил: - Я всегда исповедуюсь. - Ты хочешь сказать, что сразу же после того, как соврешь, ты идешь на исповедь? - Да. |
