|
Мадемуазель Ланж заявила, что не желает видеть в доме эти цветы несчастья... Она также сделала мадам Вирво замечание, что та не думает о последствиях, надевая платье зеленого цвета, и что это дорого ей обойдется... - Кто-нибудь навещал ее? - Если верить соседям, никто. - Почта? - Время от времени - письмо из Ла-Рошели. Почтальона допросили. Рекламные проспекты. Счета из нескольких магазинов Виши. - У нее был счет в банке? - В отделении "Лионского кредита" на углу улицы Жоржа Клемансо. - Вы, конечно, там побывали? - Она делала регулярные вклады, около пяти тысяч франков каждый месяц, но не всегда в один и тот же день. - Наличными? - Да... Во время курортного сезона вклады увеличивались, ибо жильцы платили ей за комнаты... - Случалось ей подписывать чеки? - Поставщикам. Почти все они были из Виши или Мулена, куда она время от времени ездила... Иногда она расплачивалась чеками за вещи, заказанные в Париже по каталогу... Вы найдете кучу каталогов в том углу... Лекёр рассматривал комиссара, в этой почти белой мохеровой куртке столь мало похожего на того человека, которого он встречал на набережной Орфевр. - Что вы обо всем этом думаете, патрон? - Мне пора уходить... Меня ждет жена... - И ваш первый стакан воды! - Полиция Виши знает и об этом? - пробурчал Мегрэ. - Вы вернетесь? У меня нет кабинета в Виши. Каждый вечер я возвращаюсь на машине в Клермон-Ферран, что в каких-нибудь шестидесяти километрах отсюда. Начальник местной полиции хотел выделить для меня в отделении комнату с телефоном, но я люблю работать на месте преступления... Мои люди пытаются найти прохожих или соседей, которые могли видеть мадемуазель Ланж вечером в понедельник, когда она возвращалась домой, ибо мы не знаем, сопровождал ли ее кто-нибудь, или же она повстречала кого-нибудь, подходя к дому, или же... - Извините меня, дружище... Моя жена... - Ну конечно, патрон... Мегрэ разрывался между любопытством и привычным распорядком. Он немного сердился на себя за то, что, покинув отель "Березина", свернул направо, а не налево. Тогда он остановился бы, как и каждое утро, в детском парке, посмотрел на игроков в шары. Прошла ли мадам Мегрэ в одиночестве их ежедневным маршрутом, останавливаясь каждый раз там, где они привыкли? - Не хотите ли вы, чтобы вас отвезли? Моя машина у входа, а малыш Дисель только и мечтает о том, чтобы... - Благодарю... Я здесь для того, чтобы ходить пешком... И Мегрэ действительно отправился пешком; он шел быстрым шагом, чтобы наверстать упущенное время. Комиссар выпил первый стакан воды и нашел свое место между стеклянным холлом и первым деревом. Он чувствовал, что если жена и не задает ему вопросов, то внимательно следит за выражением лица мужа, за самым незначительным его жестом. Развернув на коленях газету, он смотрел сквозь едва колышущуюся листву на голубое, по-прежнему чистое небо, по которому проплывало маленькое, белое, сверкающее на солнце облачко. Иногда в Париже Мегрэ сожалел о том, что утратил некоторые ощущения, тосковал по ласковому прикосновению теплого от солнца воздуха к щеке, игре света в листьях или на гравии, хрустящем под ногами толпы, даже о вкусе пыли. |
