|
Из-за присущего ему такта он ни словом не обмолвился мне об этом. Разве это что-либо меняет? Комиссар не торопясь размышлял. - Теперь уж нет. При любом раскладе мотив для убийства не был бы достаточно убедителен. И, как я только что вам объяснил, будь то Негрель, все свелось бы к несчастному случаю - ошибке с ампулой. - Вы все еще полагаете, что это возможно? - Боюсь, что нет. - Почему? - Да потому, что уже с вечера пятницы Жав знал о том, что его жена вылетает в субботу в Париж. Он прибыл в столицу вовсе не на свидание с Антуанеттой. И отнюдь не опаздывал на тот самолет, которым отправилась Эвелин. Он сознательно воспользовался лондонским рейсом, так как - я убежден в этом - был заранее осведомлен о расписании полетов. Окна в верхней части здания уголовной полиции были по-прежнему освещены. Дважды или трижды мелькнул силуэт - конечно, это был Жанвье, слишком взвинченный, чтобы спокойно восседать за столом Мегрэ. - Вы полагаете, что у него-то, у доктора Жава, имелись достаточно веские основания для преступления? - Неужели мало того, что выяснилось в отношении Эвелин? - Чтобы убить ее? Мегрэ вновь пожал плечами. - Мне претит, - признался он как бы нехотя, - что он раздел ее. - К чему вы клоните? - Все указывает на то, что он стремился направить подозрения на кого-то другого. - На Жильбера! - Несомненно. Ему мнилось, будто действует он весьма хитроумно. Так вот, как ни странно, но именно толковые люди всегда и попадаются. Некоторые убийства с целью наживы, совершенные каким-нибудь мелким хулиганом или свихнувшимся типом, так и остаются нераскрытыми. Интеллектуальное же преступление - никогда. Умники стремятся предусмотреть все, перетянуть на свою сторону малейшие шансы на удачу. Они филигранно оттачивают планы. И это их вылизывание, какая-нибудь "лишняя" деталька в конечном счете и губит их. Убежден, что Жав торчал в жилой части апартаментов, напротив квартиры, где его жена встречалась с вашим женихом. Что уж она там говорила Негрелю, мне невдомек, а, учитывая его характер, сомневаюсь, что он когда-либо вам расскажет об этом. - Это уж точно. - Я бы не удивился, если бы она объявила ему о своем намерении развестись и даже о готовности хоть сейчас начать жить с ним. - Как вы считаете, она любила его? - По крайней мере, ей нужен был свой мужчина. Она столько раз пыталась добиться этого! С четырнадцати лет - и все напрасно... - Она была несчастной женщиной? - Понятия не имею. Но она буквально вцепилась в него. Даже оторвала пуговицу от его пиджака. - Не желаю даже думать об этой сцене. - Я тоже. Негрель предпочел уйти. Заметьте, он сделал это в пять тридцать, в то время как период консультаций - с двух до шести часов. После этого Жаву оставалось только пересечь лестничную площадку. - Замолчите! - Я не собираюсь вдаваться в подробности. Подчеркну лишь, что затем он снял с Эвелин одежду и уничтожил ее. - Понимаю. Давайте больше не будем об этом, ладно? Но что, если они там, наверху, не додумаются? Она вскинула голову к светившимся в ночи окнам. |
