|
- Да, вчера вечером, в тот момент, когда я ложился спать... - Этот зуб беспокоил вас и раньше? - Нет. У меня в общем-то хорошие зубы. - Сейчас посмотрим... Он поднялся, и Мегрэ сделал еще одно открытие: Мелан был огромного роста, почти на голову выше его. Халат на нем - не намного чище, чем на его секретарше, - достигал только колен и открывал брюки, которые нуждались в утюжке. Посреди комнаты стояло зубоврачебное кресло, и над ним, как обычно, находилась большая круглая лампа в форме диска. Между креслом и окном - узкий столик с аккуратно разложенными инструментами. Немного поколебавшись, Мегрэ уселся в кресло. Повязав салфетку вокруг шеи пациента, доктор нажал ногой на педаль и немного приподнял кресло. - Откиньте голову... Так, хорошо... Откройте рот... Здесь тишина была не такой полной, как в других комнатах этого дома. Окна кабинета выходили на улицу. Оттуда доносились разные шумы: и неясный гул голосов, и более резкие звуки. Мелан с невозмутимым видом подержал секунду маленькое зеркальце над пламенем... - Откройте шире рот, пожалуйста... Когда Мелан нагнулся, Мегрэ увидел его лицо совсем близко, как бы через увеличительное стекло. У доктора, как у большинства рыжих, была розоватая кожа, пористая, немного веснушчатая. Мелан не разговаривал. С тех пор как комиссар вошел в кабинет, он произнес минимум слов. И когда он распрямил свое большое тело, то сделал это как-то застенчиво и неловко. С помощью остроконечного инструмента доктор прикоснулся к поверхности коренных зубов. - Вы чувствуете что-нибудь? - Нет... - попытался ответить Мегрэ с открытым ртом. - А теперь? - Нет. - А здесь? Мегрэ, конечно, ничего не чувствовал. У него никогда не болели зубы. Врач взял другой инструмент в форме маленького молоточка. - Я вам делаю больно? - Это неприятно... - Но не острая боль?.. Почему-то вдруг комиссар решил, что ни в коем случае не разрешит доктору сделать себе укол. Его охватил страх. Какой-то смутный, неопределенный страх. Он полулежал с запрокинутой головой, с открытым ртом в кресле, где чувствовал себя почти пленником. Почему он проник в этот дом? Потому что искал человека, напавшего на него с изощренной жестокостью. Человека, который из чувства ненависти к нему или из желания избавиться от него сделал попытку его опорочить. Человек тот составил сложный план и выполнил его досконально, использовав в качестве инструмента молодую девушку из хорошей семьи. Почему, собственно, говорят "хорошая семья"? Потому что другие семьи плохие? Если он находился здесь, следовательно, у него были, пусть и не очень основательные причины подозревать стоматолога с рыжими волосами. Комиссар ничего не мог прочесть в голубых глазах, увеличенных стеклами очков. Черты лица Мелана были спокойны. "Каждый человек способен стать убийцей, если у него на это есть достаточная побудительная причина". Мегрэ как-то произнес эту фразу в ответ на вопрос Пардона или какого-то журналиста. |
