Один патрон для него.

Один — для Эльстер.

Еще один для Унфелиха.

Что делать с еще двумя патронами?..

— Ты опустил ружье или нет?!

— Скажи «да», — подсказал Джек откуда-то издалека.

— Да, — механически повторил Уолтер, не опуская ружье.

Бекка появилась в проеме, и он наконец смог разжать руки. Ружье с глухим стуком упало на пол.

— А ну иди сюда, — Бекка простучала каблуками к углу, где он стоял — прямо по дыму, по темным вощеным доскам. Схватила его за рукав и потянула к выходу. — Где девочка?

Уолтер хотел ответить, но промолчал, ошеломленно глядя на Бекку.

«Ты меня с собой взял, чтобы сомневаться?!» — прозвучал ее злой голос. А следом — тихий голос Унфелиха, с теми особыми интонациями, которые он расслышал с чердака. «Отто» — много ли людей обращались так к их безликому преследователю?

И не стоит ли разрядить ружье?

Нет, ружье слишком длинное и громоздкое — револьвер Унфелиха валяется на ступенях, в луже его крови, стоит взять его и…

— Уолтер, чтоб тебя, где раненая девочка?! Ты ее забрал или там бросил?! — донеслось из тумана.

«Раненая девочка», — повторил про себя Уолтер. Что Бекке до слабоумной сестры морлисского революционера?

— Это значит, что у нее не меркантильный интерес, иначе она бы спрашивала про вторую, — подсказал Джек, и в его голосе слышалось привычное, отрезвляющее злорадство.

— Забрал, — прохрипел он, стряхивая оцепенение. — Проклятье! Бекка, на кой?!

— Отто меня обманул и подверг опасности… разоблачения. Если ты постоишь еще минутку — тоже подвергнешь, и я тебя уложу рядышком. С такой же красивой дыркой в груди, — пригрозила она. — Бери этих двоих и поехали, у нас… у меня есть экипаж. Уолтер, дер виксэр, шевелись!

Унфелих лежал на спине и смотрел стеклянными глазами за мутными стеклами дешевых очков в небо, бросающее блики серого света на его лицо. Он все еще не был похож на злодея, скорее на школьного учителя, увидевшего дым и решившего помочь. Пару секунд Уолтер зачем-то искал в его чертах подтверждение тому, что действительно застрелил палача. Понял, что не найдет и отвел глаза.

Кровь, чернеющая на серой шинели, была настоящей — все-таки и «фальки» не были механическими птицами. Если бы он выстрелил в механизм — меткость Джека бы не помогла. Скривившись, он опустился на колени рядом с трупом, забрал револьвер и быстро обшарил внутренние карманы — нашелся простой черный футляр с двумя фотографиями — Уолтера сфотографировали при задержании, со второй улыбалась Эльстер, той самой улыбкой, которую он видел полчаса назад, когда сообщил, что пришел Унфелих. Ее еще длинные волосы были убраны в простую прическу, а черты лица едва узнавались под маской косметики — кажется, фотография была из рекламного буклета. Под фотографиями лежали несколько мятых тетрадных листов, исписанных неровным почерком. В другом кармане лежали завернутые в темную ткань паспорта без обложек и несколько удостоверений. В кошельке обнаружились альбионские и кайзерстатские купюры, несколько подписанных чеков и тонкая золотая цепочка для часов. Он хотел вернуть кошелек, но Бекка забрала его и сунула в карман.

Еще один револьвер висел в кобуре на поясе. Во внешних карманах — пара записок, смятых и истершихся, смятые билеты на дирижабли.

Вздохнув, Уолтер без особых церемоний сжал запястья Унфелиха и потащил его в дом.

— Поможешь? — бросил он Бекке. Она, фыркнув, наклонилась и взялась за ноги, не обращая внимания на то, как подошвы ботинок пачкают белые манжеты платья.