– Лучше отдай ей что-нибудь из своих вещей.

– Нет, – твердо возразила Тесс. – Это должна быть ваша вещь. Из всех здесь присутствующих только вы одного со мной роста и примерно такого же сложения. Если я превращусь в Шарлотту, то окажусь… без одежды. Платье попросту свалится с меня.

– Хоть какое-то развлечение, – проворчала Джессамина, сняв с мизинца кольцо с красным камешком и бросив его Тесс через стол. – Пусть это станет подходящей ценой за представление. Не сомневаюсь. – Нахмурившись, Тесс сжала кольцо в ладони левой руки, а потом зажмурилась.

Всегда одно и то же. Сначала ничего не чувствуешь, а потом в голове что-то вспыхивает, словно кто-то зажег свечу в темной комнате. Она стала искать путь к источнику света, как учили ее Темные сестры. Было трудно забыть обо всех опасениях и победить застенчивость, но она проделывала это уже много раз – и знала, что нужно делать. Сначала она потянулась к свету и дотронулась до него. Потом Тесс стало тепло, словно она завернулась в одеяло, толстое и тяжелое. А потом вспыхнул яркий свет. Он был повсюду. Она тонула в нем… И оказалась внутри. В чужом теле. Соприкоснулась с чужим разумом.

Ее мысли скользили по поверхности разума Джессамины подобно пальцам, скользящим по поверхноти воды. Только теперь она позволила себе выдохнуть. Неожиданно перед Тесс возник образ леденца С чем-то темным внутри, вроде червячка в яблоке. И образ этот был очень ярким, очень живым. Она чувствовала негодование, ненависть, возмущение, ужасную тоску… Ее глаза широко открылись. Она все еще сидела за столом, сжимая в руке кольцо Джессамины. Кожу покалывало, как всегда бывало после превращения. Тесс чувствовала легкость – Джессамина была стройнее, а соответственно, и легче. А еще Тесс ощущала, как мягкие волосы Джессамины, слишком густые, чтобы их могли удержать в прическе заколки, гладят ее обнаженные плечи.

– Ангел, – вздохнула Шарлотта.

Тесс огляделась. Все смотрели на нее не отрываясь: Шарлотта и Генри – широко открыв рты, Уилл – безмолвно. Юноша словно окаменел и так и остался сидеть со стаканом в поднятой руке. Джессамина… Она смотрела на Тесс с откровенным ужасом, словно увидела призрака. На мгновение Тесс почувствовала себя виноватой.

Джессамина глубоко вздохнула, ее лицо было мертвенно-бледным.

– Боже мой! Неужели у меня такой огромный нос?! – воскликнула она. – Почему никто раньше мне об этом не говорил?

Глава четвертая
Мы – тени

Pulvis et umbra sumus[6].

Горации[7] «Оды»

Как только Тесс вернула себе прежний облик, на нее тут же посыпались вопросы. Могло показаться, что нефилимов, с рождения живших в мире волшебства, не должны были испугать ее способности. Однако по их реакции Тесс поняла, что ее талант действительно чрезвычайно необычен. Даже Шарлотта – единственная среди присутствующих знавшая, в чем он заключается, казалась ошеломленной.

– Выходит, вы обязательно должны держать в руке что-то принадлежащее человеку, в которого собираетесь превратиться? – спросила Шарлотта.

Софи и женщина постарше, которая, как предположила Тесс, была поварихой, уже забрали обеденные тарелки и сервировали стол к чаю. Однако никто не притронулся к угощению. Без внимания остался даже огромный пирог, казавшийся фантастически вкусным.

– Вы не можете просто смотреть на кого-то и… – продолжала тем временем Шарлотта.

– Я же уже объясняла! – Тесс почувствовала, как голову сдавливает раскаленный обруч – верный признак надвигающейся мигрени.