Брат Нюмрод опустил взгляд на торчащую из панциря одноглазую голову.

Вообще-то, он был добрым человеком. Иногда дьяволы и демоны поселяли в его голове дурные мысли, но наружу он их не выпускал, а потому никак не заслуживал быть названным так, как назвала его черепаха, — впрочем, даже если бы он услышал эту характеристику, то скорее всего решил бы, что так называется какой-нибудь недуг ног. Брат Нюмрод прекрасно знал, что можно слышать голоса демонов и иногда богов. Но черепашьи голоса — это что-то новенькое. Он даже испытал к Бруте некую жалость — в принципе, паренек совершенно безвреден, туповат, конечно, зато безропотно выполняет все, о чем ни попросишь. Юные послушники частенько отправляются чистить выгребные ямы и клетки быков, причем абсолютно добровольно — из-за странной веры в то, что святость и благочестие каким-то мистическим образом связаны с пребыванием по колено в дерьме. Добровольцем Брута никогда не вызывался, но выполнял подобные работы вовсе не ради того, чтобы произвести впечатление, а потому, что их ему поручали. И вот, паренек уже начал с черепахами разговаривать…

— Думаю, мне следует сказать тебе об этом, Брута… Это не совсем те голоса, о которых я упоминал.

— Неужели вы ничего не слышите?

— Ничегошеньки, Брута.

— Черепаха сказала мне, что на самом деле… — Брута замялся. — Сказала мне, что на самом деле она — это Великий Бог Ом.

Выпалив фразу, Брута сжался. За такие слова бабушка непременно ударила бы его чем-нибудь тяжелым.

— Понимаешь, Брута, — промолвил брат Нюмрод, слегка подергиваясь, — такое иногда происходит с Призванными церковью молодыми людьми. То есть ты был Призван, а стало быть, ты услышал глас Господа, верно? Гм-м?

Брута не понял метафору. Что он точно слышал, так это глас своей бабушки. Он скорее был Послан, чем Призван. Тем не менее, Брута кивнул.

— А учитывая… твои увлечения, вполне естественно, что ты решил, будто слышишь, как с тобой разговаривает сам Бог.

Черепаха вновь принялась скакать, словно мячик.

— Да как ты смеешь! Я поражу тебя молнией! — вопила она.

— Я считаю, что лучшее лекарство — это физические упражнения, — продолжал брат Нюмрод. — И много холодной воды.

— Ты у меня в вечных муках будешь корчиться!

Нюмрод наклонился и перевернул черепаху. Та яростно задрыгала лапками.

— А как она сюда попала? Гм-м?

— Понятия не имею, брат Нюмрод, — послушно признался Брута.

— Да отсохнут и отвалятся твои клешни! — надрывался голос в его голове.

— Знаешь, а из них получается очень вкусный суп… — сообщил наставник.

Подняв голову, он увидел выражение лица Бруты.

— Слушай, давай посмотрим на все с другой стороны, — предложил брат Нюмрод. — Мог ли Великий Бог Ом, — знак священных рогов, — предстать перед нами в виде столь презренного существа? В виде быка — да, в виде орла — несомненно, может быть, в виде лебедя, но в виде черепахи?…

— На твоих половых органах вырастут крылья! Все, прощайся со своими яйцами!

— В конце концов, — продолжал Нюмрод, ничегошеньки не подозревая о криках в голове Бруты, — на какие-такие чудеса способна черепаха? Гм-м?

— Твои лодыжки перемелют челюсти великанов!

— Что она может? Превратить лист салата в золото? — произнес брат Нюмрод веселым тоном человека, у которого отсутствует всякое чувство юмора. — Устроить чуму в муравейнике? А-ха-ха.