Он всегда был очень осторожен, опасаясь причинить ей боль, но на этот раз они отдавались страсти с неистовством, граничившим с жестокостью в своей безудержности. Даже растворившись в этом хаосе острых ощущений, она почувствовала безграничное отчаяние, с которым Джейсон обладал ею.

Мысль о том, что Джейсон ведет себя необычно, не раз возникала у Дейзи в тот вечер. Он вместе с ней принял душ, помог ей одеться, а сейчас стоял, прислонившись к косяку двери ванной комнаты, и наблюдал, как она расчесывала волосы перед огромным зеркалом. Казалось, что он боялся хоть на секунду упустить ее из виду. Она с беспокойством посмотрела на него.

– Джейсон, ты уверен, что…

– Я люблю твои волосы, – сказал он низким голосом. – Боже, как они красивы!

Он любил ее волосы, любил ее тело. Сердце сжалось от боли при мысли, что он всегда говорил о любви физической, а не той, что наполняет душу.

– Мне давно следовало обрезать их. Путаются ужасно.

– Нет! – резко и властно сказал Джейсон. Дейзи удивленно посмотрела на него. Он делано улыбнулся и спокойно добавил: – Конечно, ты вольна делать все, что хочешь, но не совершай этой ошибки. Я всегда буду помнить, как красивы твои волосы, разметавшиеся по подушке. – Джейсон отвел взгляд в сторону.

Ее рука, расчесывавшая волосы, замерла, и холодок пробежал по спине Дейзи.

– Будешь помнить?

– Я должен вернуться в Нью Йорк.

Она вздрогнула и прикрыла глаза.

– Должен?

Он коротко кивнул, продолжая смотреть в сторону.

– «Ночная песня».

– Ты вернешься в Женеву?

– Вряд ли.

– Ну конечно. – Она медленно опустила руку и очень осторожно положила расческу на мраморный столик. – Понимаю. Действительно, тебя здесь ничего не держит, тем более, когда ты знаешь, что я не могу петь Дездемону.

– Дело не в этом. – Он умолк. На долю секунды на его лице отразилась мучительная боль, но Дейзи решила, что это ей показалось; уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение. – Я вынужден покинуть Женеву.

– Когда?

– Утром. Самолет вылетает в шесть утра. Брошу чемоданы в багажник, отвезу тебя домой и сразу поеду в аэропорт.

Усилием воли она сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Она позволила себе забыть об осторожности, отдаться чувству, и вот теперь ее пронзает мучительная боль. Но она же знала, что этим все кончится. Джейсон был честным с ней и никогда не скрывал, что главное в его жизни – музыка.

– Не надо отвозить меня домой. Я могу взять такси.

Джейсон упрямо сжал губы.

– Я отвезу тебя.

– Думаю, лучше не стоит, – она старалась говорить ровным голосом. – Я не люблю сцен прощания и боюсь, что не совладаю с собой.

– Дейзи, я не хочу… – Он запнулся, помолчал и хриплым голосом добавил: – Мне жаль, что все так получилось.

– Я слишком усложняю тебе жизнь? – Ее губы скривились в холодной усмешке. – Я ничего от тебя не требую. Ведь ты никогда не давал мне никаких обещаний. – Она выскочила из ванной комнаты, схватила лежавший на кресле жакет и бросилась к двери. – Прощай, Джейсон. Желаю тебе успеха с «Ночной песней».

– К черту «Ночную песню»! – Он догнал ее и, схватив за плечо, повернул к себе лицом. – Пойми, я ничего не могу поделать. Я должен уехать.

– Поступай, как знаешь, – голос ее звучал тихо, но не дрожал. – Я не виню тебя, но сам знаешь, у меня нет опыта, как вести себя в подобной ситуации. Не обращай внимания, если я веду себя не так, как принято.

Она дернулась, пытаясь вырваться из его рук. Невероятно, но даже сейчас сквозь боль и горечь, переполнявшие ее, прорывалось желание прильнуть к нему, ощутить его крепкое объятие.