| Ведь для того, чтобы остаться там, куда вам довелось попасть, без света не обойтись, если только вы не кружите на месте, что в темноте практически невозможно, или не решаете замереть и дождаться наступления рассвета, но тогда вы замерзнете насмерть, если только не окажется тепло. Но Макман не был бы человеком, если бы после сорока-сорока пяти минут жизнерадостного ожидания, обнаружив, что дождь не ослабевает ни на йоту, а день идет наконец к концу, не начал корить себя за то, что сделал, а именно - лег на землю, вместо того чтобы двигаться дальше, прямиком, насколько это возможно, в надежде натолкнуться, рано или поздно, на дерево или сарай. И вместо того, чтобы удивляться силе и продолжительности дождя, он удивлялся тому, что не смог предвидеть, в момент падения первых робких капель, всей силы и продолжительности грядущего дождя, и тому, что он остановился и лег, а не двинулся вперед со всей возможной скоростью, ибо Макман был всего-навсего человек, сын, внук и правнук человеческий. Но разница между ним и его серьезными и трезвыми прародителями, сначала отпускавшими бороды, потом усы, заключалась в том, что его семя вреда не причинило никому. Так что со своими сородичами он был связан исключительно через предков, ныне покойных, а в свое время надеявшихся себя увековечить. Но заповедь "Лучше поздно, чем никогда", помогавшая настоящим людям, подлинным связующим звеньям, признать ошибочность избранного пути и поспешить навстречу другой ошибке, оказалась Макману не по зубам, и он часто думал, что, пресмыкаясь в смертности своей, не выберется из нее до конца времен, ничего не достигнув. Но и не заходя так далеко, тот, кто ждал слишком долго, будет ждать вечно. И вот приходит час, когда ничего больше не случается, и никто больше не приходит, и все кончается, все, кроме ожидания, которое знает, что оно тщетно. Возможно, Макман приблизился к такому состоянию. Когда, например, вы умираете, смерть приходит слишком поздно, вы ждали слишком долго, вы уже недостаточно живы, чтобы умереть. Возможно, Макман достиг такого состояния, но, по всей видимости, еще нет, хотя поступки ни о чем еще не говорят, я знаю, знаю, мысли тоже. Итак, упрекнув себя за необдуманный поступок и чудовищный просчет в оценке погоды, он, вместо того чтобы вскочить с земли и помчаться как угорелый, перевернулся на спину, предавая, таким образом, потопу свой перед. Именно в этот момент, впервые со времен веселых прогулок в молодости, когда он ходил без шапки, показались его волосы, поскольку шляпа осталась лежать неподвижно на том месте, которое только что покинула голова. Ибо, когда лежишь на животе в необитаемой и практически безмерной части страны и переворачиваешься затем на спину, то совершаешь боковое движение всем телом, включая голову, если только не стремишься избежать этого, и голова останавливается на расстоянии примерно Х дюймов от того места, где лежала прежде (X - ширина плеч в дюймах), так как голова находится как раз посередине плеч. Но если постель узка, я имею в виду, широка лишь настолько, чтобы в ней поместиться, нары, например, то поворачиваться на спину, а затем на живот бесполезно, голова не покинет своего места, если только не наклонить ее вправо или влево, и, несомненно, есть люди, готовые причинить себе такое беспокойство, в надежде на некоторое разнообразие. Макман попытался взглянуть на темные струящиеся массы - все, что осталось от неба и воздуха, - но дождь бил его по глазам, и он закрыл их. Потом открыл рот и долго лежал так, с открытым ртом и широко, насколько возможно, раскинув руки. Любопытное явление: лежа на спине, человек не так сильно стремится уцепиться руками за землю, как когда он лежит на животе - интересное наблюдение, вероятно, стоило бы его продолжить. И как часом раньше он закатал рукава, чтобы удобнее было уцепиться за траву, так и сейчас он закатал их снова, чтобы лучше почувствовать хлещущие удары дождя по ладоням, называемым порой то горстями, то кистями, когда как. И в самый разгар - чуть было не упустил из вида волосы, которые, с точки зрения цвета, столь же приближались к белому, сколь приближается к черному полночный мрак, а с точки зрения длины были очень длинными, очень длинными как сзади, так и по бокам. |
