– Чего обзываешься, начальник?! – обиделся тот.

– Да с того, что только идиот станет останавливать машину одного из начальников ГПУ.

– Брешешь?! – от изумления глаза у бандита чуть не полезли на лоб.

– Ща как дам тебе рукояткой по зубам! – угрожающе прорычал Боря. – Это машина товарища Артузова.

– Ух ё! – выматерился бандит. – Это ж надо было так влипнуть…

Голова его поникла.

– Да уж, не повезло тебе, Черень! – засмеялся я. – Говоришь: машина тебе наша понравилась? Что ж… у тебя появился шанс на ней прокатиться. Похали в МУР, будем тебя оформлять!

Глава 22

Перестрелка, хоть и случившаяся в глухом месте, не осталась без внимания. Сначала на место примчался воинский патруль, а потом подбежали милиционеры. Все они с интересом рассматривали открывшуюся их взглядам картину.

– Да тут прямо как на поле боя! – не выдержав, присвистнул старший патруля.

– Это у вас, армейских, война закончилась. А у нас она каждый день, – пояснил я.

– Вижу, – кивнул тот. – Помочь чем?

– Справимся, – сказал я. – Тем более свой брат, милиционер на выручку пожаловал. Спасибо за бдительность, товарищи!

Патрульные ушли, а я отправился общаться с коллегами.

С их помощью, мы вызвали санитарную машину для тех бандитов, кому повезло выжить, и труповозку для тех, кому соответственно повезло не очень. Дожидаться прибытия мы не стали, и без того наступивший цейтнот заставлял сожалеть о каждой задержке.

Боря заходить в МУР для передачи органам правопорядка арестованного Черня отказался, сказав, что я и сам с этим справлюсь, однако любезно согласился подкинуть туда нас с легко отделавшимся главарём шайки.

– Георгий, как освободишься – дай знать. Я у телефона до конца дня сидеть буду, – предупредил Райнер, когда автомобиль подъехал к дому три на Большом Гнездиковском переулке, где до переезда на знаменитую Петровку 38 располагался МУУР, который я по привычке называл просто МУРом.

– Договорились, – кивнул я.

Мне повезло, сегодня дежурил Коля Панкратов, поэтому положенные законом бюрократические процедуры не заняли много драгоценного времени. Он так же не стал у меня выпытывать щекотливые подробности, почему это я оказался в одной машине с сотрудником ГПУ. В принципе, если бы он спросил, я бы рассказал ему всё, вернее, почти всё – не думаю, что информация о том, что Лаврову ищут чекисты дошла бы до ушей того забугорного гада, с которого по сути и началась эта заваруха.

После того, как за Чернем закрылись двери камеры, Толик позвал меня к себе в кабинет на пироги с картошкой, испечённые его женой.

Я покосился на часы и принял предложение муровца.

– Минут тридцать-сорок у меня есть.

– А я тебя дольше и не задержу. Пошли, Жора.

В кабинете было темно и пусто. Коля включил свет.

– Заходи, чувствуй себя как дома.

– А где все? – спросил я, озираясь.

– Тебе полный расклад дать или так, на слово поверишь, что по делам разошлись? – не преминул меня подкузьмить он.

– Ладно, понял. Не буду больше совать нос не в своё дело!

Мы сели за стол. Коля вскипятил чайник, разлил по стаканам заварку, залил её горячущей водой. Выдвинул ящик письменного стола и извлёк из него блюдце с кусочками сахара, покопавшись ещё в ящике, достал щипцы для колки сахара. За то время что я находился здесь, уже успел освоиться с этим инструментом, хотя нет-нет, да скучал по привычному белоснежному рафинаду.