Внезапно на тёмном перекрёстке откуда-то сбоку вылетел грузовик. Мелькнула открытая кабина, дощатый борт кузова. Шофёр явно не видел нас, машина шла наперерез нашей.

– Твою мать! – заорал Федя, выкручивая руль.

Но было уже поздно.

«Фиат» на большой скорости впечатался в борт грузовика. Раздался треск, звон, визг тормозов, меня перебросило с заднего сидения на водительское, а Кондратьева словно катапультировало – он кубарем перелетел через капот и исчез где-то впереди.

Я с трудом приподнялся, башка кружилась, в ушах звенело, во рту чувствовался привкус крови – кажется, разбил губу.

– Серёга, где Серёга? – крикнул Бодунов.

Он чудом удержался на своём месте, наверное, успел за что-то схватиться перед ударом.

Я слабо махнул рукой.

– Где-то там. Сейчас проверю.

Появился насмерть перепуганный водитель грузовика – в кепке и стёганой телогрейке.

– Мужики, все живы? – простуженно просипел он.

– Ты чего творишь, сучёныш! – накинулся на него наш водитель Федя. – Тебя, сволочь этакую, не учили на дорогу смотреть?! Да если из-за тебя, гад, люди погибли – я ведь лично на месте шлёпну, как контру!

– Вы что?! – Шофёр попятился. – Я ж не нарочно!

Федя начал крыть его трёхэтажными матами.

Под его громогласную ругань я наконец выбрался из автомобиля и обнаружил Кондратьева. Будущая легенда советского сыска сидела на земле, рядом лежала слетевшая при аварии с головы кепка.

– Ты как? – спросил я.

– Ещё не понял, – признался он. – Такое чувство будто рядом снаряд от трёхдюймовки жахнул. Ощущения непередаваемые.

– Встать можешь?

– Отчего же не смочь? Смогу. – Он резво вскочил на ноги, затем нагнулся, поднял с земли кепку и, стряхнув с неё грязь, снова нахлобучил на голову.

Потом с сожалением оглядел изгвазданный костюм.

– Даже не знаю, как теперь жене на глаза показаться… Видок, наверное, хуже босяцкого.

– Главное, что живой, – успокоил его я.

– Это верно, – усмехнулся он.

ДТП, оно и в начале двадцатого века ДТП, то есть ничего хорошего. Из позитивного было разве то, что самой пострадавшей стороной оказался несчастный «Фиат» уголовного розыска. Со слов Феди, чинить её будут долго и мучительно: главной проблемой было отсутствие запчастей.

Сам водитель и пассажиры, конечно, пострадали, но дальше синяков и ушибов не зашло, хотя показаться врачу необходимо – тем более мне, я ведь ещё не вылечил руку. Кровь на повязке не выступила – хоть тут повезло.

Как часто бывает после таких событий, все были взбудоражены и переполнены адреналином просто под завязку.

Скажи кому, что попаду в аварию, устроенную на перекрёстке двумя допотопными авто – не поверят. Хотя сама по себе история с моим переносом – невероятнее некуда. Так что удивляться нечему.

Фёдю пришлось оставить на месте происшествия, а мы вчетвером отправились к хате, на которой скрывался Борщ, пешочком.

По пути я расспросил Кондратьева, чем же знаменит этот самый Сеня Борщ.

– Та ещё сволочь, – пояснил Сергей. – Раньше был карманным вором, потом переквалифицировался в налётчика. Очень дерзкий и наглый, жизнь человеческая для него копейка – убьёт и даже не поморщится.

– С психикой у него вообще плохо, – подхватил Шуляк. – Представляешь, зимой людей на морозе раздевал догола в подворотне и холодной водой обливал, чтобы те, значит, совсем околели.